— Да. Нельс Мехта умер два года назад на Седьмой Антареса. Запись его личности поместили в эту физическую копию. Генерал, разумеется, знал об этом. Мне удалось убедить его, что специализированные знания доктора Мехты нам абсолютно необходимы, и он дал согласие, чтобы я выписал копию сюда для участия в работе над проектом… Крэтчит, подержите его, пожалуйста.
Поуп переложил неподвижную фигуру мне на руки. Трудно было поверить, что это остывающее тело никогда не было по-настоящему живым.
— Генерал, видимо, близок к панике, — сказал Поуп. — Несомненно, он уже знает, что бомба исчезла. И знает, что Нельса у него в комнате нет. Стирающий импульс — мера, к которой он прибегнул от отчаяния, на всякий случай. — Поуп обхватил кисть Мехты, все еще сжимавшую пусковой рычаг кинетранса. — Ну, Крэтчит, кончаем! — Он нажал на рычаг.
Раздался легкий треск.
Я поглядел в камеру. Она была пуста. Поуп отключил генераторы и гул затих.
— Ну вот, — сказал Поуп. — Нельса мы оставим тут. Дайте я вам помогу.
Вдвоем мы опустили тело на пол и прислонили к аппарату. Его правая рука все еще сжимала пусковой рычаг.
— Вполне убедительно, — заметил Поуп. — Генерал вот вот явится. Тем не менее нам следует доложить ему… — Он поглядел на меня, а потом на безжизненное тело. — Такой чудесный человек, Крэтчит. Блестящий мыслитель, но не только: он принадлежал к тем по-настоящему хорошим людям, каких мне выпало счастье узнать.
Поуп сунул руку во внутренний карман и извлек трубку. Я с недоумением смотрел, как он спокойно уминает табак в чашечке — как будто кончил читать лекцию перед завороженными студентами.
— Кстати, Крэтчит, — сказал он сквозь первый клуб дыма, — вы, конечно, знаете, что отвечать генералу, когда он начнет вас допрашивать о случавшемся.
Я еще не собрался с мыслями, но ответил сразу:
— Я доложу ему, что доктор Мехта нажал на рычаг до того, как мы успели его остановить.
— Вот именно. У меня есть сыворотка на случай, если генерал сочтет нужным прибегнуть к наркодопросу, но, думаю, до этого не дойдет. Насторожить его может лишь одно: каким образом Нельс сумел в одиночку ввести бомбу в камеру. Однако генерал прекрасно знает, что у человека в отчаянном положении включаются все запасы сил. Не сомневаюсь, что он в конце концов придет именно к такому выводу.
Как ни ошеломили меня события последней четверти часа, на душе у меня было на редкость хорошо. Загадка доктора Ричарда Поупа немного прояснилась, но одно оставалось мне непонятным.
— Откуда вы знали, доктор? — спросил я невольно.
— Что именно, Крэтчит?
Я улыбнулся.
— Откуда вы знали, что я буду вам помогать?
Поуп ухмыльнулся и выпустил кольцо дыма.
— Я же говорил вам, что обладаю способностью будить в людях самое лучшее. — Он поглядел на часы. — А знаете, Крэтчит, если не ошибаюсь, пришло время обмениваться праздничными поздравлениями!
— Счастливого рождества, сэр! — ответил я.
Я знал, что нас с Поупом ждут не такие уж приятные часы в обществе генерала Арбора. Но кроме того, я знал, что мы сумеем выйти сухими из воды. И Поуп, если ему не найдут замены, начнет сборку новой бомбы для Альянса. А я? Скорее всего я, как и раньше, буду следить за процессом изготовления компонентов для нового чудовища под бдительным надзором генерала. Ведь в это рождественское утро мы всего лишь обеспечили человечеству еще три года, чтобы оно успело повзрослеть. Но во мне крепло убеждение, что этих трех лет окажется достаточно. Поуп направился к голофону, чтобы связаться с кабинетом генерала, а во мне заполыхала радость, какой я не испытывал уже давным-давно.
'Триста световых лет от родной планеты, — думал я. — И Крэтчит, инженер, винтик военной машины, внес свою посильную лепту в дело мира. Вернее, помог другим внести ее'.
И мне почудилось, что вокруг меня в это рождественское утро собрались призраки. Мой отец с колорадской елкой на плече… Изо рта у него вырывается белый пар. И Джергинс, контрабандой провезший елку на Дриволд… От стопки с коньяком в его руке отражается звездный свет. И Блай, лилипут с Мирной Некко. И Нельс Мехта… С улыбкой на усталом лице.
'Настанет день, и с войной будет покончено, — сказал я им мысленно. — А пока: счастливого вам рождества!'
'…Нам будет нелегко сохранять наше сознание свободным от предубеждений и сохранять его ясным, а также сохранять ощущение красоты, и способность творить ее, и редкое умение видеть ее в самом далеком, непривычном и чуждом. Нам будет нелегко, всем нам, сохранять и поддерживать все это в огромном, широком, пронизанном ветрами мире. Но тогда мы сумеем помочь, потому что сохраним способность любить друг друга'.
Роберт Оппенгеймер
ДЖОЗЕФ ГРИН
РЕАКЦИЯ ЕНОТА[37]
Лишь в третьем часу ночи завершилось мучительно тянувшееся совместное заседание по стратегическим вопросам. Последние трое суток советник Джоунз спал только урывками, самым неудобным образом в самолете или в машине. И сейчас, шагая по просторному вестибюлю космического Центра имени Кеннеди, он еле передвигал словно налитые свинцом ноги. Джоунз чувствовал себя таким усталым и разбитым, что был совершенно не способен соображать. К тому же он считал, что вел себя, как надо, отстаивал позицию государства от неотступного нажима представителей военного министерства.
Короче, такая прогулка к стоянке для машин высокопоставленных чиновников (декабрь во Флориде не холодный) освежила Джоунза. Он включил зажигание и выехал по парковой аллее на юг, держа путь к обширному жилому массиву под названием Меррит Айленд. Милдред предпочла родительский дом, где жила ее пожилая мать, шикарной квартире, предоставляемой государственным служащим высшего ранга, совсем рядом с базой ВВС Патрик.
Прошло четыре дня с тех пор, как огромный космический корабль с множеством отражателей вышел на стационарную орбиту в околоземном пространстве и завис над Атлантическим океаном, в тысяче миль от Габона. Охватившая мир паника только усилилась, когда двадцать четыре часа спустя на низких частотах искусственно звучащий голос передал по-английски краткое сообщение. Пришельцы объявили, что им нужен дейтерий (не уточнив — сколько именно), который они сами собираются добывать из океана. Никаких
