один из пограничников направился прямо к ней и уже требовал паспорт. — Ну вот, сейчас начнется потеха, в итоге меня высадят из поезда за развращение малолетних».
Офицер внимательно изучал паспорт, несколько раз переводил взгляд на его владелицу — та преспокойно потягивала свой напиток. Как я понял, девушка оказалась совершеннолетней, поскольку пограничник возвратил ей документ и больше вопросов не задавал.
Я предъявил паспорт, к глубокому своему облегчению понял, что, вероятно, не успел угодить в списки Интерпола, и подсел к необычной приятельнице. Она неожиданно развеселилась.
— Меня зовут Лорелея. Для друзей — Лора. А тебя?
— Хавьер.
— Чин-чин! — насмешливо воскликнула девушка, чокнувшись со мной.
— Что ты позабыла в Будапеште? — спросил я, чуть успокоившись после второго глотка. — Разве в понедельник ты не работаешь в музее?
Лорелея мотнула головой и снова отхлебнула из стакана. Я подумал, что сейчас она в свой черед спросит о цели моего путешествия, но девушка просто глядела на меня и жевала жвачку.
Я поинтересовался еще раз:
— Все-таки скажи: какие у тебя дела в Будапеште?
— Переговоры.
— Какие?..
Краешком глаза я подметил, что одна пожилая парочка взирала на нас с неодобрением. Я понял, что настало время прекращать этот нелепый разговор и убираться из ресторана, поэтому кивнул на прощание и отправился в свое купе.
Я был уже у дверей, когда услышал за спиной быстрые осторожные шаги. Резко развернувшись, я столкнулся нос к носу с голубоволосой девчонкой, которая смотрела на меня как-то очень пристально и странно.
Мной овладел необъяснимый ужас. Что-то в этой Лорелее было совсем неправильно.
— Слушай, парень, ты не можешь отбросить меня вот так, будто старую ветошь. Ты мой единственный друг в этом поезде. Давай бахнем еще виски?
— Ни в коем случае. Ложись спать, мать твою, и немедленно.
— Не хочется.
— А это уже не моя проблема, — отрезал я.
— Да нет, твоя, потому что, если ты меня прогонишь, я подниму такой визг, что разбужу весь вагон. Я скажу, что ты меня лапал и предлагал бабки, чтобы я с тобой переспала.
— Я не собираюсь возвращаться в бар!
— Ну так покажи мне свое купе. Открывай эту блядскую дверь, иначе я тут же разеваю рот!
Лорелея, должно быть, почувствовала опасность по моему напряженному лицу, понизила голос и добавила приторно-сладким тоном:
— Я только на одну минуточку, а потом уйду, обещаю. Вообще-то, парень, я собираюсь тебе кое-что предложить. Ты не обязан соглашаться, но дай мне хотя бы все рассказать. Решать тебе. А после я уйду по-любому, годится?
Я понимал, что сейчас Лорелея вполне способна осуществить свою угрозу, и поспешил открыть дверь в купе. Заскочив внутрь, девушка заперлась на замок, включила свет и посмотрела на меня так, что я разнервничался пуще прежнего.
— Теперь слушай меня внимательно, — начала она. — Я угодила в мерзкую историю, и ты должен мне помочь.
Тут с нижней полки раздался голос, от которого кровь застыла в моих жилах:
— Хавьер… Ты что, с ума сошел?
Невероятно, но факт. На кровати лежала Сара. Она ошеломленно уставилась на меня, прикрываясь простыней, потом перевела безумный взор на девушку с голубыми волосами.
Лорелея ответила ей ненавидящим взглядом, бросила в мою сторону:
— Ты дорого за это заплатишь, — и покинула наше купе, громко хлопнув дверью.
22
Демонстрация силы
Мне долго и нудно пришлось излагать Саре последовательность событий, приведших к появлению в нашем купе чокнутой девицы из кабаре «Вольтер».
— Я решил, что ты от меня сбежала, — начал я. — Почему ты ушла, не предупредив, оставив меня сидеть в туалете?
— Именно в тот момент, когда ты удалился в уборную, мне позвонили на мобильник, но внутри купе связи не было, вот мне и пришлось выскочить в тамбур.
— Но я ничего не слышал, — возразил я.
— Это был звонок в немом режиме, телефон завибрировал в моей сумочке — естественно, ты и не мог его услышать.
— Но я не слышал и твоего ответа, — заметил я с нарастающим недоверием.
По нервозному взгляду Сары, кутавшейся в простыню, я догадался, что мне удалось ее прищучить. Она не открыла мне правду, по крайней мере всю.
И все-таки эта женщина сумела усыпить мое внимание неожиданной просьбой:
— Пожалуйста, выключи свет. Мне неудобно, что ты вот так смотришь на меня голую, прикрытую только простынкой.
Я хотел было спросить, почему это Сара голая, хотя, отправляя меня в туалет, она объявила, что хочет переодеться, однако предпочел исполнить ее просьбу.
Улегшись в одежде на верхнюю полку, я возобновил свой допрос:
— Я не слышал, как ты отвечала на звонок. Откуда же ты узнала, что нет связи?
Ответом мне было напряженное молчание.
Я слышал в темноте частое дыхание Сары, потом раздался ее голос:
— Ты прав, дело было в другом. Когда телефон завибрировал, я, стараясь не шуметь, выскользнула из купе, чтобы ты не услышал, о чем я говорю. Я думала, это всего лишь на минутку, однако беседа затянулась, а когда я возвратилась в купе, тебя уже не было.
У меня на языке вертелся вопрос, кто звонил, но тогда пришлось бы впрямую брать на себя роль инквизитора, и я решил припереть француженку к стенке другим путем.
— Я выбрался из уборной и не обнаружил в купе твоих вещей. Даже чемодана.
— Я засунула его под полку. Поезд все еще оставался на вокзале, а кражи в последний момент — явление самое обычное. Даже в Швейцарии.
Сказанное имело смысл. И все-таки я понимал, что, сколько ни спрашивай, мне не удастся разузнать, чем занималась Сара во время моего отсутствия. Доверять ей я не мог. Женщина, вот уже более суток путешествовавшая вместе со мной, представлялась мне все более загадочной, но при этом обворожительной особой.
— А я тебя ждала, — неожиданно произнесла Сара, вновь сбивая меня с мысли.
Это заверение прозвучало для меня настолько приятно, что я сумел позабыть и об исчезновении француженки, и о телефонном звонке.
Ободренный парами виски, я ответил:
— Раз уж я здесь, решай сама: либо ты пригласишь меня в свою постель, либо поднимешься ко мне.
