– Ты что же, забыл, как читал «Мцыри» Кларе Львовне?
– Ну, и что из этого?
– А то, что ты умеешь читать мысли на расстоянии!
– Это чьи же мысли?
– Мои, чьи же ещё.
– Твои?
– Я стихи передавал по воздуху, а ты поймал их через мозжечок и прочитал вслух…
Диоген был слегка разочарован. Стихи передавались, оказывается, Данькой, а он-то думал, что они прятались где-то в его собственной памяти.
– Это ерунда, что я передавал их, – сказал Данька. – Главное, что ты сумел уловить их, а это, кроме тебя, может, на всей земле один только Вольф Мессинг умел. Может, против тебя Вольф Мессинг тоже ничего не стоил…
Но Диоген всё ещё сомневался.
– А кроме того, мы там будем жить, как дикари, – наседал Данька, – а это знаешь как важно для науки!
– Это почему же?
– Ну… узнать там, как питались первобытные люди, как защищались от диких животных. В общем, проверить, можно ли и сейчас жить, как дикари.
– А для чего?
– «Для чего, для чего»! – рассердился Данька. – А вдруг какое-нибудь стихийное бедствие – наводнение или там засуха! А вдруг на землю нападут пришельцы из других миров! И, может, всё будет уничтожено, и людям придётся спасаться в пещерах!
В конце концов Сашка сдался. Они решили уехать на Московское море, поселиться где-нибудь на берегу, а ещё лучше на необитаемом островке и начать опыты по передаче мыслей на расстояние.
Главное, чтобы люди не помешали. И если добьются успеха, то напишут в правительство просьбу послать их на океан для слежки за вражескими подлодками и военными кораблями. Кроме того, они будут жить, как дикари, и вести наблюдения, а потом напишут отчёт и пошлют в Академию наук. На случай столкновения миров. Чтобы человечество не погибло. В общем, Диоген так распалился от Данькиных слов, что сам стал поторапливать : а то как бы их не обставили другие. Он готов был сбежать хоть сейчас, и не только на Московское море, но и куда-нибудь подальше. Хоть на Гавайские острова. Даньке пришлось охладить его пыл. Он потребовал прежде всего поклясться, что они не отступят от своего решения. И не просто поклясться, но и съесть для этого по горстке земли. На лице у Диогена появилась гримаса отвращения. Он предпочёл бы скрепить клятву кексом или бутербродом, но Данька хладнокровно показал пример – взял и съел кусочек земли. Диогену ничего не оставалось, как последовать его примеру. Он долго отплёвывался, выковыривал песчинки из зубов. Но клятва была скреплена.
Глава 13. ЦВЕТЫ ДЛЯ КОСМОНАВТОВ
Несколько дней прошло в тайных хлопотах. Как только заканчивались занятия в школе, Данька и Сашка устремлялись в подвал, где жил Мурзай. Они натаскали туда массу всякой еды в целлофановых пакетах и развесили их на перекладинах. Мурзай потерял покой и суетился в ногах у ребят. Он мог теперь часами вздыхать, не сводя глаз с перекладины. Было собрано много вещей. За день до намеченного бегства Сашка принёс портфель с книгами:
– А ну покажи!
Данька извлёк из Сашкиного портфеля учебник по алгебре, учебник по истории, литературную хрестоматию и русско-английский словарь…
– Что ты, учиться там собираешься?
– А как же! Двоечки не исправлю – от мамки знаешь как влетит!
– Мамочки испугался?
– Да, она знаешь какая! Всех на ноги поставит, если захочет!
Мы забыли сказать, что Варвара Петровна Охапкина, майор милиции, руководила отделом пропаганды автоинспекции и, конечно, хорошо знала московских милиционеров. В случае необходимости она действительно могла поднять всю московскую милицию, и не только милицию, но и пожарников, дружинников и дворников.
– Это ты хорошо придумал, только учебники нам ни к чему.
– Это почему же?
Данька похлопал себя по лбу.
– Всё, что здесь, теперь твоё.
– Как это так?
– Я знаю больше, чем все твои учебники…
– Да, ты способный, – пригорюнился Сашка, – а я тупой. Мама говорит, неизвестно даже, в кого…
– Ты тупой? – возмутился Данька. – Она ещё пожалеет о своих словах! Ведь такого телепата, как ты, может, во всём мире не сыскать…
Короче говоря, Даньке удалось убедить Диогена, что и без учебников он будет знать всё, что надо. Во всяком случае, не меньше, чем сам Данька, который передаст ему по воздуху все свои знания. А рюкзаки и без того тяжёлые. Пришлось кое от чего отказаться – например, от трёхкилограммовой гантелины. На месте можно будет сделать такую же из палки и привязанных к ней камней. Выбросили также эспандер. И без эспандера сила у Сашки Охапкина была как у трактора. Правда, сила его действовала только на очень короткое время, а потом он падал, как труп, мог сразу заснуть и спать целые сутки подряд.
– Главное – рюкзаки туда перевезти, а на месте будет легче, – сказал Данька. – Сделаем тележку, и Мурзай будет таскать её, как лошадь.
Мурзай открыл один глаз и прислушался. «Что такое, ребята? Как лошадь? Э, куда хватили!» Он почесал лапой живот, зевнул и снова задремал.
– А как мы провезём его? – спросил Сашка. – Ведь собак не пускают…
В самом деле, об этом они не подумали. Были изучены маршруты автобусов и троллейбусов, расписания речного порта, названия теплоходов и ракет, а вот как провезти Мурзая, не учли.
– Раз такое дело, вызовем такси, – решил Данька. – Позвоним в таксомоторный парк и закажем на завтра в девять утра.
И вот настало утро следующего дня. Одетые, как обычно, с портфелями в руках, они пошли в школу. У ограды детского сада Данька задержался и стал перевязывать шнурок. Это был условный знак. Сашка остановился. Отсюда они должны были сделать крюк и задним двором через сад пройти к лазу. В подвале они переждут, пока в школе не начнутся занятия. Важно было отстать, не привлекая внимания. Мимо летели, крича и размахивая портфелями, ребята. Рыжая девочка с косичками резко затормозила и застыла столбом.
– Что надо, мартышка? – спросил Сашка. – Катись своей дорогой!
Девочка даже не повернулась к Сашке. Во все глаза смотрела она, как Данька перевязывал шнурок.
– А ну катись, кому говорят! – зашипел
Сашка и замахнулся кулаком.
Девочка фыркнула, как котёнок. Она бросилась к Даньке. Она присела на корточки и выдернула у него кончик шнурка.
– Дай я! У тебя в узелок завязалось…
Это была Надя. И Данька, конечно, узнал её. Она нагнулась так быстро, что он не успел её остановить. Она вцепилась зубами в шнурок и стала мотать головой, как щенок, трепавший ботинок. Косички её разметались, тонкая шейка изогнулась. Данька склонился над ней и почувствовал запах детского мыла. И ещё запах молока и тёплой кроватки. Он едва держался, чтобы не упасть. Одной рукой он ухватился за ограду, а другой упёрся в худенькое плечо. Уши её горели. Она была счастлива, что могла оказать услугу
