жильцы постоянно менялись, то никто не обратит внимания на то, что квартира будет некоторое время пустовать, и не заметит приезда жильца.
В тот же день после обеда Харди повторил эту процедуру через три квартала по Поуэлл-стрит с другим агентом. Агентом оказалась женщина, которая тоже болтала без остановки, а когда Харди выглянул в окно, она попыталась отвлечь его внимание от невзрачной крыши здания, расположенного через улицу. Это было как раз то, что Харди искал, особенно крыша. Агент даже расстроилась, что Харди согласился снять квартиру, а она так и не успела выложить набор своих аргументов. Но для одного дня с него было вполне достаточно подобных разговоров.
Ночь Харди провел в Сан-Франциско, а на следующий день рано утром улетел в Лос-Анджелес. Там на бульваре Сансет располагалось пятиэтажное здание, фронтон которого был украшен фальшивой лепниной, а по бокам двойных стеклянных дверей в кадках росли пальмы. В большинстве офисов этого здания размещались бухгалтерские или юридические фирмы, литературные агентства. За исключением одной, все фирмы занимали свои помещения уже в течение почти трех лет.
В офисе этой фирмы, составлявшей исключение и располагавшейся в конце холла на пятом этаже, находился мужчина по фамилии Петерсон. Он сидел за столом, положив на него локти, и, уперевшись в ладони подбородком, смотрел в окно. Мужчина лениво размышлял о том, что можно распахнуть окно и выброситься вниз, но его пугал ужас, который охватит его, пока он будет лететь с пятого этажа. Он вздохнул и сказал себе, что все эти мысли несерьезны, что он просто любит все драматизировать, а на самом деле не стоило делать этого. Не произошло ничего страшного, ничего хорошего, да и вообще мало что происходило. Он повернулся в кресле и, взглянув на стеклянную дверь, выходившую в холл, прочитал перевернутую надпись: «Л.П.Петерсон. Уроки речи и дикции». Что могло быть еще более скучным и приносить меньше доходов? Только в одном Лос-Анджелесе была, пожалуй, тысяча таких контор, как его. Петерсон предался мечтам, что в один прекрасный день к нему в офис придет прекрасная молоденькая девушка, он научит ее правильной речи, она станет знаменитой актрисой, а потом… Он оборвал свои мечтания, потому что после них всегда наступала депрессия, а еще потому, что с тех пор, как он много лет назад открыл свой офис, его посетило очень мало людей, и среди них не было способных красивых молодых девушек.
На стеклянную дверь легла тень, и, когда она открылась, у Петерсона на мгновение снова мелькнула мысль, что это может быть прекрасная молодая девушка…
Нет, его надежды не оправдались, это был плотный мужчина среднего возраста. Петерсон пригласил его присесть к столу, мужчина сел и положил на стол коробку. Незнакомец представился актером по имени Фрэнк Карвер, сказал, что ему предложили в Нью-Йорке роль в телевизионном шоу, и что ему необходимо говорить с техасским акцентом. Он хотел говорить точно так, как звучит голос на пленке, которую он достал из коробки.
Петерсон взял кассету и поставил ее на магнитофон.
«Служба управления наземным движением Эндрюс, я борт № 1, готов к рулению…»
– Мне предстоит сыграть роль пилота с юга. Вы могли бы мне помочь научиться имитировать этот голос?
Петерсон пожал плечами и попросил Карвера попробовать сымитировать голос, произнеся те же слова, что и на пленке. Карвер выполнил его просьбу, и Петерсон сказал, что эту проблему вполне можно решить. Актер предложил сразу и начать, они обговорили условия и приступили к работе.
34
По возвращении из Лос-Анджелеса Мейсон встретил Харди в аэропорту. Фредди казался озабоченным, но Джи не стал ни о чем его спрашивать, зная, что Фредди все расскажет сам. Когда они подъезжали к дому, Харди заметил во дворе припаркованный автомобиль.
– А это еще кто, черт побери? – спросил Джи.
– Сюрприз, – сконфуженно улыбнулся Фредди.
– О чем ты говоришь? Кто это, черт побери?
– Элисон.
Харди рассердился.
– Фредди, мы ведь не в игрушки играем, – сказал он. – Мы с тобой не мелкими кражами занимаемся, и сейчас совсем не время, чтобы твоя сестра крутилась рядом.
– О Боже, Джи, ты ведь знаешь Элисон. Как я мог остановить ее?
– Остановить ее можно было очень просто, идиот. Не надо было сообщать ей, где мы находимся.
Фредди смущенно пожал плечами.
– Она вытянула из меня наш адрес. Мне однажды пришлось ей позвонить, ты ведь знаешь, и она из меня все вытянула.
– Что еще она вытянула из тебя? Ты сказал ей, чем мы занимаемся?
– Нет! Клянусь тебе! Просто я не мог воспрепятствовать ее приезду, вот и все.
– Дерьмо, – выругался Харди.
Как только машина остановилась, он вышел из нее, хлопнул дверцей и пошел в дом, не дожидаясь Фредди. Он даже не обратил внимания на запах жареной баранины, исходивший от плиты.
Элисон наблюдала в окно, как он шел через пыльный двор и поднимался на крыльцо.
– Привет, Джи, – сказала она и немного подождала. – Ты сердишься?
Он отвернулся от нее и уставился в окно.
– Да, ты сердишься, – сказала Элисон.
Обед проходил в полном молчании, после обеда Харди и Фредди убрали со стола грязную посуду, а Элисон подала кофе.
– Я знаю, что вы затеяли что-то крупное, – вымолвила наконец Элисон.
– Откуда ты знаешь? – Харди посмотрел на нее, потом обернулся к Фредди. – Я буду вынужден расстаться с вами обоими.
– Он тут ни при чем, – защитила брата Элисон. – Это ты мне сказал.
– Что? Я никогда…
– Ты не говорил мне, что это такое, но дал понять, что дело крупное. Или ты думаешь, что я ничего не могу понять, когда все держится в таком секрете, и ты даже запрещаешь Фредди говорить мне…
– У тебя своя жизнь, – сердито оборвал ее Харди. – Ты не должна все время крутиться возле нас, тебе надо заниматься собой, а не думать все время о Фредди. Ты же всегда хотела быть медсестрой, помнишь? – Он внезапно вспомнил, как Элисон в детстве бинтовала им разбитые коленки и порезанные пальцы. – Вот и поступай учиться на медсестру, устраивай свою жизнь.
– Я это и делаю, и у меня все в порядке, спасибо. Я учусь, и скоро начнется новый семестр.
– Отлично, – сказал Харди и даже улыбнулся. – Собираешься стать медсестрой?
Элисон покачала головой.
– Выносить ночные горшки? Меня это не слишком привлекает, и я совсем не для этого учусь в медицинской школе.
– Ты собираешься стать врачом? – Джи рассмеялся и потряс головой. – Великолепно! Действительно, прими мои поздравления. А теперь пораньше ложись спать, и завтра с самого утра выметайся отсюда.
– Давай прогуляемся, – предложила Элисон.
– Я очень обрадовалась, когда ты приехал к Фредди, – вернувшись из Африки. Он был уже на грани самоубийства, да и я тоже. – Элисон помолчала. – Когда я узнала, что вы занимаетесь контрабандой марихуаны, это мне не очень понравилось, но я убедила себя, что это ваше занятие сродни контрабанде времен «сухого закона». Травка не так уж плоха, как алкоголь и даже никотин. Я сказала себе, что это плохой закон, и он заслуживает того, чтобы его нарушали.
