Кроме него упомянутую заметку вырезал еще один человек – Эрб Крэндэлл. Он наткнулся на нее, сидя в вестибюле банка «Саншайн фиделити сейвингз» на Гэлт-Оушн-Майл. Крэндэлл как раз собрался совершить небольшое преступление, ради того чтобы выиграть весьма крупную ставку Он собирался расписаться чужим именем в книге доступа и выкраденным ключом отпереть чужой сейф. Крэндэлл искал цветной, снятый «кодаком» слайд, который срочно понадобился Малкольму Молдовски. Этот слайд являлся оригиналом фотографии, на которой конгрессмен Дэвид Лейн Дилбек бутылкой от шампанского разбивал голову Полу Гьюберу на сцене «И хочется, и можется».
План Крэндэлла начал осуществляться довольно гладко. Спустившись в подвал, долго тренировавший руку Крэндэлл без сучка, без задоринки расчеркнулся фамилией «Мордекай» в книге доступа и вручил клерку ключ. Клерк выдвинул из стены стальной ящичек, отпер его и передал Крэндэллу, после чего проводил его в маленькую комнату без окон и оставил одного.
Открыв ящичек, Крэндэлл не нашел никакого слайда. Вместо него на дне сейфа лежала визитная карточка:
У Крэндэлла дрожали пальцы, когда он нес стальной ящичек обратно на стол клерка. Ему стоило огромных усилий выйти из банка медленно и спокойно, а не броситься бежать сломя голову.
В этот вечер, за обедом, сержант Эл Гарсиа достал вырезанную заметку и перечитал ее. Она произвела на него впечатление: кому-то было не лень клепать на адвоката, которого, скорее всего, уже не было в живых. «Хитро они придумали эту историю с доверительным счетом», – подумал он.
В это время Энди спросил:
– Эл, ты еще не поймал их? Ну, тех, которые шлепнули того дядьку на реке?
– Пока нет, – ответил Гарсиа. Мальчик без конца говорил об этом приключении – самом ярком впечатлении от их семейного отдыха.
– Подозреваешь кого-нибудь? – продолжал допытываться Энди.
– Нет, сынок. Это трудный случай.
– Замолчите-ка вы оба, – вмешалась Донна. – Забыли о нашем правиле?
Правило гласило: никаких разговоров о покойниках за столом. О работе Эла разрешалось начинать говорить лишь после того, как будет перемыта вся посуда.
– Извини, мамочка, – покорно произнес Энди.
Маленькая Линн спросила, можно ли будет следующим летом съездить в океанариум: ей очень хочется посмотреть черепах и акул. Энди возразил, что лучше снова поехать в Монтану, чтобы поискать там разгадку истории с «топляком».
Донна прогнала детей из-за стола и принесла мужу чашку кофе.
– Видишь, во что я втянул всех вас, – сказал Эл.
– Ничего. Она, похоже, хороший человек.
– Конечно, хороший. Только вот вопрос: как она может работать в таком заведении. Ты ведь это хотела сказать?
Донна пожала плечами:
– Невелика загадка. Есть-то всем хочется.
Ответ жены заинтриговал Эла.
– А ты смогла бы так – раздеваться перед всеми этими пьяными мужиками?
– Если бы пришлось... – помедлив, ответила Донна. – Ради детей.
– Господи Иисусе! Да ведь на свете существует миллион других занятий. Она ведь совсем не глупа. К тому же она печатает на машинке со скоростью семьдесят слов в минуту.
– Но ты говорил, что она задолжала адвокату.
– Да. Но ты покажи мне того, кто не должен своему адвокату.
Донна снова пожала плечами:
– Что ж, может, она хочет побольше заработать. Греха в этом нет.
– Ты права, дорогая.
– Она мне симпатична.
– И мне тоже, – кивнул Гарсиа. – Но беда в том, что именно из-за этой работы она и оказалась в такой ситуации.
– Да нет, дорогой. Это из-за мужчин. – Донна отрезала кусок яблочного пирога и положила его на тарелку. – Ну, так все-таки, как она тебе, Эл?
– Ты же видела ее. – Он помолчал, нарочно затянув паузу. – А-а, ты имеешь в виду – как она мне без одежды? Честно говоря, я и не заметил.
Донна улыбнулась.
– Ты жалкий врун, Гарсиа. Ладно, ешь пирог.
