– Это твоя тачка? – обратился он к Дилбеку.
Конгрессмен кивнул.
– Она предоставлена в мое полное распоряжение.
– Ишь ты! А что ты за птица? Чем занимаешься?
– Я член палаты представителей.
– Это как?
– Я представляю народ Южной Флориды в конгрессе. А вы?
– А я краду инвалидные коляски, – последовал ответ.
Дилбек бросил жалобный взгляд на Эрин, сидевшую наискосок от обоих мужчин с пистолетом в руке. Рядом на сиденье лежали розы, подаренные конгрессменом.
– Мы с Дэрреллом некоторое время были мужем и женой. Что еще сказать? – Ею овладело необъяснимое спокойствие, и мягкий ровный бег лимузина только усиливал это ощущение.
Дилбек спросил Дэррелла Гранта, что случилось с его рукой.
– А это распроклятый дружок Эрин двинул по ней своим распроклятым ломом... Эй, водила, у тебя телевизор работает?
Дилбек оскорбленным шепотом спросил у Эрин:
– Какой еще дружок?
Эрин окинула его таким взглядом, что он не стал настаивать на ответе. «Ну, парочка – прямо на подбор, один другого стоит», – подумала она. И, не обращая внимания на мужчин, одной рукой расстегнула под платьем и сняла сценическое, трико и бюстгальтер, вырезанный фестонами. Уложив их в свою сумочку на длинном ремне, Эрин надела простой хлопчатобумажный бюстгальтер и белые трусики. Это была важная деталь: она не хотела быть одетой, как стриптизерша, когда их обнаружат. Пока она переодевалась, конгрессмен не сводил с нее вопросительного взгляда.
– А почему все белое? – спросил он с маслянистой улыбкой.
– Это для тебя, детка.
Дэррелл Грант прижал свою гудящую голову к окну. Машина летела по шоссе, уносясь все дальше от городских огней. От змеиного переплетения линий на асфальте, от слепящей яркости то и дело налетавших пучков света фар встречных автомобилей его начало мутить.
– Я, похоже, здорово перегрузился, – заметил он.
Эрин объяснила конгрессмену:
– На случай, если тебе это интересно: мой бывший спутник жизни – наркоман.
– Мне бы хотелось, чтобы ты убрала пистолет, – сказал Дилбек.
– Ты что – не слышал, что я сказала?
– Я раньше никогда не видел, как ты танцуешь, – сонным голосом пробормотал Дэррелл Грант. – Это чертовски здорово.
– Приятно слышать, – саркастически усмехнулась Эрин.
– Так что ты извини... насчет монеты.
– А я уж почти забыла, что ты умеешь изъясняться человеческим языком, – съязвила она.
Дэррелл Грант откровенно наслаждался комфортом просторного салона лимузина.
– Всю жизнь катался бы на такой тачке, – произнес он, вытягивая ноги. – Свободно, удобно, тут тебе и микроклимат, и выпивка... Здорово!
Дэвид Дилбек повернулся к Эрин и сказал, как будто самого Дэррелла не было рядом:
– Перелом у него, похоже, серьезный, Эрин. Ему следовало бы обратиться к врачу.
– Рита починила мне руку, – с оттенком гордости в голосе проговорил Дэррелл. – Рита – это моя старшая сестра.
– Только ей еще и есть до тебя дело, – заметила Эрин. – Только ей.
– Неправда! Анджи я тоже нужен. Анджи любит своего папочку.
– Просто ей весело с тобой – ты же развлекаешь ее, – возразила Эрин, делая ударение на слове «развлекаешь». – А между развлечениями и любовью все-таки есть разница.
– Она любит меня!
Эрин не стала продолжать тему. Может быть, Дэррелл и прав. Ей не хотелось думать об этом сейчас.
– Сколько нам еще ехать? – несколько ворчливым тоном поинтересовался конгрессмен. – А то мне нужно бы выйти.
Эрин пропустила его слова мимо ушей.
– А я сегодня прикончил одного парня, – сообщил ее бывший супруг.
– Правда?
