Впервые за все время губы Шэда разжались для улыбки. Колоссальный блестящий купол его головы дрогнул, и Гарсиа услышал, как его спутник проглотил смешок.
– Что это ты?
– Да так – представил себе, как трое ямайцев разъезжают по Монтане.
– Да, картинка ничего себе.
– Ямайские парни в роли ковбоев – Господи помилуй!
– Во всяком случае, – заключил Гарсиа, – нервы у этих ребят что надо. На кого бы они ни работали.
– Тебе не удастся их сцапать.
– Это уж точно.
– Никогда, гоняйся хоть миллион лет.
– Я уверен, что они уже давно убрались к себе в Кингстон, – сказал Гарсиа. – Или их тоже убрали.
На приборном щитке загорелась красная лампочка, предупреждая о перегреве мотора. Гарсиа съехал на обочину шоссе, вышел, поднял капот и заглянул внутрь. Неполадок вроде не было, радиатор тоже не протекал. – Наверное, провода, – пробормотал детектив и захлопнул крышку капота.
Шэд за это время успел выбраться из машины и уйти довольно далеко. Эл Гарсиа обнаружил его ярдах в сорока от «каприса», углубившимся на три борозды в поле сахарного тростника.
– Вот, значит, какой бывает сахар, – сказал Шэд, увидев Гарсиа.
Огромный голубоватый слепень опустился на его сиявшую под солнцем макушку. Насекомое было таких размеров, что походило на татуировку.
Гарсиа с треском отломил стебель тростника и понюхал его.
– Неплохой бизнес делают эти подонки! Воды у них столько, сколько надо, и практически даром. На время уборки урожая приезжает почти бесплатная рабочая сила – считай, рабы. А потом они продают свой сахар по бешеным ценам – благодаря многоуважаемому конгрессу Соединенных Штатов. А когда все сделано, им дозволяется спускать отходы и прочее дерьмо прямо в Эверглейдс.
Его слова произвели впечатление на Шэда.
– Страна великих возможностей, – произнес он, ковыряя носком ботинка жирную черную землю.
– Миллионы и миллионы долларов, – сказал Гарсиа. – Киллиан даже понятия не имел, на кого он полез. Да и этот твой адвокат тоже.
Они снова сели в машину. Шэд отказался от второй сигары. Слепень так и продолжал сидеть у него на макушке, и Гарсиа движением руки смахнул его. Миль через пять Шэд прервал молчание:
– Ну, ладно. Но ты-то с какого боку припека во всем этом деле? При чем здесь Майами?
Детектив невесело усмехнулся.
– Графство Дейд – это округ, который Дилбек представляет в конгрессе. Это самое большее, что я могу сделать.
– Жаль, – отозвался Шэд.
– Похоже, больше никому нет до этого дела. А тут имеет место убийство, и я не могу спустить его на тормозах.
– То есть ты занимаешься этой историей в свободное от работы время. Так?
– Так. Потому-то мне и нужна твоя помощь.
– Думаешь, они теперь возьмутся за Эрин?
– Я думаю, что, если понадобится, они возьмутся за всех, кто изображен на этом снимке. И уж колебаться не будут, можешь мне поверить.
Шэд посмотрел в окошко. Они уже выехали из сельской местности; на западе, у самого горизонта, поблескивала Эверглейдс.
– Ее девочка теперь с ней, – сказал он.
– Да, я помню. Ты говорил.
– Но, видимо, для них это не имеет значения.
– Для них – нет.
Гарсиа ненадолго остановился в рыболовном кемпинге, чтобы купить еще один мешок льда для головы Франсиско Гойо. Шэд нахмурился, услышав, как открывается багажник и кубики льда сыплются, постукивая о пластмассу и друг об друга. Только бы этому парню не вздумалось показать ему содержимое своего холодильника. А то некоторые копы любят такие шуточки.
Когда они снова выехали на шоссе, Шэд поведал Детективу, что некоторое время отсидел в тюрьме.
– Да, я в курсе, – отозвался Гарсия. – За непреднамеренное убийство.
Шэд не стал дальше развивать эту тему.
Гарсиа заметил, что на щитке снова зажегся красный сигнал перегрева. Он стукнул кулаком по щитку, и лампочка погасла.
– Благослови Бог «Дженерал моторс»! – сказал он.
