практикующихся в разговоре по-испански: «Как вы спросите пинту пива, сыр и кукурузные хлопья в Мадриде?», и студентов из Политехнического, одетых в пальто от Оксфама и жалующихся на стоимость компакт-дисков и на то, как трудно прожить прилично на стипендию?
– Я вела одну группу здесь неподалеку, за углом. – Вивьен улыбнулась.
– Канадские исследования?
– Не совсем тан. Женщины и Утопия. Или это были Утопии? Я не могу вспомнить.
Она была одета в зеленую вельветовую юбку и свитер цвета ржавчины с обтягивающим шею воротником. С плеч спускался расстегнутый плащ из легкой хлопчатобумажной ткани. Она удивила Резника, который поторопился заказать ей сухое белое вино, попросив водку с тоником.
– Теперь вы там больше не работаете?
– Я только замещала преподавателя. – Она покачала головой. – Когда работаешь в университете не на полной ставке, все время дожидаешься, когда кто-нибудь из коллег переедет или умрет.
Резник улыбнулся.
– У меня есть сержант в подобном же положении. Вивьен выпила еще водки.
– Извините за случившееся. Из-за этого я и хотела видеть вас. Извиниться.
– В этом нет нужды.
– Вы разозлились.
– Я был разочарован.
– Вы думаете, что это он? Я имею в виду, вы думаете, что он виноват в том, что случилось с девочкой?
– Кто?
– Третий номер.
Небольшое количество пива пролилось из кружки, которую Резник держал в руке, и потекло на пол.
– Вы узнали его?
– Нет, не узнала. Действительно не узнала, иначе я бы сказала.
– Тогда что вы имели в виду, сказав: третий номер?
– Ну… – она отпила еще водки, – …он выглядел похожим больше других на того, которого я видела тогда, в этом нет никакого сомнения.
– Тогда я не вижу, почему…
– Понимаете. Я должна быть уверена. Я должна быть готова идти в суд…
– Не обязательно.
– Но вполне вероятно. И заявить под присягой, что он и есть тот самый человек. Какой смысл, если все, что я могла бы сказать, звучало бы тан: я думаю, это был он, или что мог бы быть он?
Резник вздохнул и выпил глоток пива. Слева от него один из студентов достал фотографии Барселоны и пустил их по кругу.
– Но вы же рассказываете мне сейчас.
– Это не одно и то же.
– Так ли?
– Вы арестуете его за то, что я рассказала вам сейчас?
– Вероятно, нет.
– А если бы я указала на него сегодня днем? Резник пожал плечами.
– Более чем вероятно.
– Кроме того, – Вивьен осушила свой стакан, – это не совсем честная система.
– Почему же нет?
– Этот человек истекал потом все время, он был напуган чуть не до смерти. Для всех других это было просто скучно.
Резник покончил со своим пивом.
– Еще? – спросил он, ожидая, что она скажет нет. Но она передала ему свой стакан и позволила ему проталкиваться к бару и купить новые порции. Может быть, это было из темы «Женщины и Утопия»? Мужчины, которые усердно служат им, всегда вынуждены оплачивать их выпивку.
Ее квартира была в одном из тех викторианских домов вблизи центра города, из островерхих крыш которых выглядывают окна мансард. Комнату она выкрасила в белый цвет, высокие стены не были украшены, если не считать картинок, размером с почтовую открытку, черно-белых фотографий или гравюр, вставленных в несоизмеримо большие рамки.
– Мои коллеги смеются надо мной, – отметила Вивьен. – Обвиняют меня в том, что я пытаюсь воссоздать Канаду прямо здесь, у себя дома.
Резник был удивлен, когда она пригласила его на кофе. Судя по ее выражению, она была не менее удивлена, когда он согласился. Как оказалось, она была без машины. – Думала, могла рассчитывать, что он
