Дня независимости. Надень что-нибудь эффектное.
— У них глаза повылезут от удивления.
— Не сомневаюсь, дорогая. Твоя мать гордилась бы тобой.
Он взял ее за руку, и «роллс-ройс» тронулся с места.
Постучав и войдя в дверь кабинета Фергюсона, Анна Бернстейн застала его склонившимся над рабочим столом.
— Бумаги, бумаги, бумаги… — Он выпрямился. — Что у вас?
— Из Арднамурчан Лодж мне звонил Ким. Он благополучно добрался туда на выделенном вами «рэнджровере». Он сказал, что поездка была довольно утомительной, горы напомнили ему Непал, но домик произвел на него самое приятное впечатление. И особенно Дженни — повариха леди Кэтрин, которая встретила его пирогом с мясом и картошкой.
— Отлично, а что Морган?
— Шейх выезжает из замка в воскресенье утром. Управление воздушным движением выделило ему окна для вылета из Арднамурчана. Я проверила: Морган тоже подал заявку на утро этого дня для полета своего частного самолета в Арднамурчан. Боюсь, что у нас не будет времени на проникновение в замок между вылетом шейха и прибытием Моргана.
— А где он сейчас?
— Час назад прилетел в Хитроу со своей приемной дочерью. Ему заказан «веллингтонгский номер» в «Беркли».
— Боже, герцог перевернулся бы в гробу!
— Сегодня вечером Морган будет на приеме в американском посольстве.
— Это значит, что и мне придется заскочить на эту тусовку. Ну да ладно. С тем, другим, делом, все в порядке?
— Да, сэр.
— Отлично. Увидимся позже.
Он вернулся к своей работе, когда Анна вышла из кабинета.
Диллон очнулся от глубокого сна, чтобы увидеть, что сквозь занавешенное окно пробивается тусклый свет раннего вечера. Он был один. Повернув голову, он посмотрел на соседнюю подушку, еще хранившую отпечаток
Был прекрасный вечер. Он направился к гардеробу, чувствуя себя отдохнувшим, бодрым и, что самое главное, не разбитым, как обычно, в последнее время. Его глаза были спокойны, голова ясна, а ощущения в желудке объяснялись обыкновенным голодом. Он встал перед зеркалом и осмотрелся. Он словно помолодел и был в лучшей физической форме во всех отношениях. Когда он оглядел в зеркало свою спину, то увидел, что воспаленные послеоперационные швы превратились в белые полоски. Это было поразительно. После той ночи в Уоппинге не прошло и месяца. Юань Тао сотворил чудо. Диллон оделся и пошел в ванную на звук льющейся воды. Открыв ее дверь, он увидел под душем Су Инь.
— Это я, — сказал он. — Мы сегодня поужинаем вместе?
— Ты все время забываешь, что на мне бизнес, — ответила она.
— Мы могли бы поесть позже.
— Хорошо, посмотрим, а пока иди и делай свои упражнения.
Он прикрыл дверь и вернулся в спальню. Там было прохладно и тихо, только издали доносились уличные звуки. Он почти физически ощутил тишину и стоял, полностью расслабившись, вспоминая древний стих, которому его научил Юань Тао.
Все животные, кроме человека, сохранили способность полностью расслабляться. Это самый важный из даров природы. Если эту способность развить в себе при помощи строгой дисциплины и системы тренировок, которой, по крайней мере, тысяча лет, то она может дать сверхчеловеческую силу. В ней источник внутренней энергии
Он сел на пол, скрестив ноги, полностью расслабился и начал вдыхать носом и выдыхать ртом. Он закрыл глаза и положил на левое ухо правую руку. Через пять минут, дыша глубоко и ровно, он сменил позу: накрыл левой ладонью правое ухо. Потом — оба уха скрещенными руками.
Мрак объял его, и, когда он наконец открыл глаза, во рту у него был холодок. Он сделал глубокий, вызывающий дрожь вдох и встал. Его конечности, казалось, налились силой. Интересно, что сказал бы на это Беллами, но результаты были налицо. Его руки больше не тряслись, взгляд стал ясным, а физическая сила неожиданно велика.
В этот момент вошла Су Инь в кремовых слаксах и ярко-оранжевой испанской рубашке. Она расчесывала волосы.
— У тебя такой вид, словно ты доволен собой.
— А почему бы мне не быть довольным? Я провел послеобеденное время в постели с поразительно красивой женщиной, и все же я чувствую себя Самсоном.
Она рассмеялась.
— Ты безнадежен, Шон. Вызови мне такси.
Он набрал привычный номер, потом повернулся к ней.
— А как насчет сегодняшнего вечера? Мы можем поужинать в «Ритце» и заглянуть в кабаре.
— Это невозможно. — Она поднесла руку к своему лицу. — Я знаю, как хорошо тебе было в последнее время, но в этой жизни нельзя иметь все. — Она помолчала. — Ты скучаешь по Юань Тао, да?
— Очень, и это странно, ведь он уехал всего пять дней назад.
— А по мне ты так же скучал бы?
— Конечно. Но почему ты спрашиваешь?
— Я возвращаюсь домой, Шон. Моя сестра с мужем открывают в Гонконге новый ночной клуб. Дядя звонил мне вчера, им нужна моя помощь.
— А как же «Красный дракон»?
— Они вполне успешно справятся под началом старшего официанта, которого я сделала управляющим.
— А я, — спросил он, — как со мной?
— Ты хочешь сказать, что любишь меня?
Шон помялся с ответом, и этого оказалось достаточно.
— Нет, Шон, какое-то время нам было хорошо вместе. Так хорошо, как только может быть двоим в этой жизни, но все проходит, и теперь мне надо возвращаться домой.
— И как скоро?
— В этот уик-энд, наверное. — В дверь позвонили, и она схватила свой портфель. — Это такси. Я должна бежать, у меня полно дел.
Он проводил ее до двери. Такси ждало с работающим мотором. На пороге она остановилась.
— Это не конец, Шон. Ты будешь звонить мне?
Он быстро расцеловал ее в обе щеки.
— Конечно.
Но он не будет звонить ей, он это знал, и это знала она; он мог судить об этом по тому, как она задержалась перед тем, как сесть в машину: она посмотрела на него так, словно это было в последний раз.
