— Я слышала, он и танцевал немного.
В этот момент вернулся негр-пианист.
— Парень, у тебя получается.
— Но не так хорошо, как у тебя. Садись.
Диллон встал, а пианист сел на свое место.
Они устроились в кабинке, Диллон дал Асте прикурить и подал бокал шампанского.
— Я вижу, что вы человек образованный и высоких стандартов, и вдруг пьете не марочное вино, — заметила она, пригубив «Крюг».
— Лучшее шампанское из всех — не марочное, — ответил он. — Оно уникально. Это смесь сортов, и это известно немногим. Они читают то, что написано на этикетке, а это очень поверхностно.
— А вы еще и философ. Чем вы занимаетесь, мистер Диллон?
— Стараюсь работать как можно меньше.
— Мы все стараемся. Вот вы упомянули о процессе, не о работе и не о профессии, а о процессе. По- моему, это интересно.
— Боже, Аста Морган, мы в лучшем баре Лондона пьем «Крюг», а вы заводите разговор о серьезном.
— Откуда вам известно мое имя?
— Ну, оно известно «Тэтлеру», известно «Хэлло» и всем остальным светским журналам, со страниц которых вы не сходите. Ни для кого не секрет, что вы и ваш отец вращаетесь в высших сферах. В прошлом месяце вы были даже на приеме у королевы-матери, храни ее Бог, а я, маленький мальчик-ирландец, стоял у окна, прижавшись носом к стеклу.
— Я была на этом приеме, потому что у моего отца конюшня скаковых лошадей, а вы, мне кажется, никогда в жизни не стали бы стоять, упершись носом в стекло. У меня сильное подозрение, Диллон, что вы скорее разобьете это стекло и влезете в окно. — Она встала из-за стола. — Теперь моя очередь уйти. Все было занятно, и я благодарна вам за ваше вмешательство. Хэмиш Хант — свинья, когда напьется.
— Такая девушка, как вы, дорогая, введет в искушение и римского кардинала. И без всякого вина, — ответил ей Диллон.
На секунду она заколебалась, ее злость прошла, и выглядела она немного неуверенно.
— К чему комплименты, мистер Диллон, да еще в этот час ночи? Приберегите их на будущее.
Диллон посмотрел ей вслед, потом поднялся и последовал за ней. Он быстро расплатился, взял свой плащ, надел его и вышел в роскошный холл отеля «Дорчестер». Возле выхода ее не было. Подошел швейцар.
— Машину, сэр?
— Я ищу Асту Морган, — сказал ему Диллон, — но, похоже, мы разминулись.
— Я отлично знаю мисс Морган, сэр. Она сегодня была здесь на балу. Ее шофер, скорее всего, ждет ее у бокового выхода.
— Спасибо.
Диллон обошел здание и зашагал по тротуару. Мимо него по Парк-лейн спешил поток машин. Несколько лимузинов у тротуара ждали своих пассажиров, и, когда Диллон приблизился к ним, из двери появилась Аста Морган в довольно экстравагантном черном плаще с поднятым капюшоном. Она остановилась и стала разглядывать вереницу лимузинов, явно не находя свой. Затем она двинулась по тротуару. В этот момент из двери отеля вышел член парламента Хэмиш Хант и направился в ее сторону.
Диллон перешел на бег, а Хант схватил Асту за руку и прижал к стене. Его руки полезли к ней под плащ, голос звучал громко. От него несло спиртным.
— Ну пожалуйста, Асти, только один поцелуй.
Она отвернулась от него, а Диллон дернул его за плечо. Хант с удивлением обнаружил его рядом, а Диллон носком ботинка ударил его по голени, потом сильно наступил на ступню и, наконец, резким и коротким движением головы ударил в лицо. Хант опрокинулся назад и сполз по стене вниз.
— Опять нализался, — сказал Диллон. — Что скажут его избиратели?
Он взял Асту под руку и отвел в сторонку.
В этот момент из-за поворота выехал «мерседес», и из него выскочил шофер в униформе.
— Надеюсь, я не заставил вас ждать, мисс Аста. Полиция согнала нас с этого места, и мне пришлось сделать круг.
— Все в порядке, Генри.
Хант сидел на земле, прижавшись спиной к стене. По тротуару к нему направлялся полицейский, и Аста, открыв заднюю дверь «мерседеса», потащила Диллона внутрь.
— Садитесь, нам лучше убраться отсюда.
Он последовал за ней, шофер сел за руль, и «мерседес» влился в уличный поток.
— Ой, мэм, какой у вас грандиозный автомобильчик, а я, бедный ирландский сельский мальчик, приехал в город заработать фунт-два.
Она громко рассмеялась.
— Бедный ирландский мальчик! В жизни не слышала такого вранья, мистер Диллон. Если это правда, то вы первый бедный ирландский мальчик, на котором я вижу костюм от Армани.
— А, так вы заметили?
— Если есть область, в которой я являюсь экспертом, так это мода. Это
— Да, конечно, ведь вы уже чертовски пожилая женщина, Аста Морган.
— Ну ладно, — произнесла она, — куда вас отвезти?
— А вы отвезете, куда я скажу?
— Куда я смогу, по крайней мере.
Он нажал кнопку и опустил стекло, отгораживающее салон от водителя.
— Отвезите нас на набережную к парламенту, шеф, — попросил он и вновь поднял стекло.
— На набережную к парламенту? — спросила она. — Это зачем?
Он предложил ей сигарету.
— А вы никогда не видели этих старых фильмов, где парень с девушкой бродят по набережной и смотрят на Темзу?
— В то время меня еще не было на свете, мистер Диллон, — сказала она и наклонилась, прикуривая, — но один раз я готова попробовать что угодно.
Когда они доехали до набережной, начался дождь.
— Пройдемся пешком, — предложил Диллон.
Она снова опустила стекло.
— Генри, мы пойдем пройдемся. Вы подберете нас у моста Ламбет. У вас есть зонт?
— Конечно, мисс Аста.
Он вышел, чтобы открыть им дверь, и раскрыл большой черный зонт, который принял у него Диллон. Аста взяла Диллона под руку, и они пошли вдоль набережной.
— Вы настроены достаточно романтично? — спросил он.
— Никогда бы не подумала, что вы романтик, — ответила она, — но если вы имеете в виду, нравится ли мне все это, то да. Мне нравятся дождь, ночной город и чувство, что за углом тебя может ждать что-то необычное.
— Сегодня это будет скорее всего уличный попрошайка.
— Вот теперь я вижу, что вы не романтик.
Он помолчал, достал сигареты и протянул одну ей.
— Да нет, я вас понимаю. Тысячу лет назад, когда я был молодым и глупым, мне казалось, что жизнь полна бесконечных возможностей.
— И что случилось?
— Случилась жизнь. — Он рассмеялся.
— Вы не любите распускать нюни, не правда ли? Я хочу сказать, что там, с этим уродом, Хэмишем Хантом, вы обошлись круто.
