— Это наше личное дело, Бэкки и мое, — сквозь зубы процедила Сюзанн. — По-моему, ты должен уйти.
— Я останусь с Бэкки.
— Берегись, Бэкки. Теперь, когда Джош знает, что ты единственная наследница, он может обмануть тебя сладкими речами и заставить поделиться с ним наследством.
— Сюзанн!..
— Я собираюсь позвонить матери. — Сюзанн повернулась и вылетела из комнаты. Дверь за ней громко хлопнула.
— Следовало сказать ей раньше. Да и не только ей, а им обоим, — ошеломленно проговорила Бэкки.
— Им должна была обо всем рассказать их мать. И когда она покинула ранчо, ей не следовало вешать их тебе на шею. Ты была слишком молода.
Бэкки подняла голову.
— Они — моя семья.
— Нет, детка. И насколько я понял за время моего короткого пребывания здесь, ты единственная питаешь иллюзии на этот счет. А Сюзанн и Марк придерживаются иного мнения.
— Сюзанн не в себе, ее постигло такое горькое разочарование. Она надеялась получить много денег.
— А Марк? Какое оправдание ты придумала для него? Он бессовестно лгал тебе целых четыре года, позволяя думать, что вернется. А потом струсил и написал письмо.
Бэкки подошла к окну. Ветер шевелил траву, последние лучи солнца исчезали за горизонтом. Смеркалось. Слезы навернулись на ее глаза.
— Они — моя семья, — тихо повторила Бэкки. — Если в этом году мы увеличим доход с продажи скота, я смогу дать им немного денег.
— Они используют тебя, Бэкки. Решай сама. Хочешь быть банкиром, содержащим их всю свою жизнь? Прекрати с ними нянчиться и пойми, что они не так хороши, как ты думаешь. — Джош говорил резко, но она должна понять очевидное. — Если ранчо полностью принадлежит тебе, держись за него. Не позволяй сердцу управлять разумом.
Бэкки смотрела в пустоту. Неужели ранчо значило для нее больше, чем семья? А может, Сюзани права и Джош хочет втереться к ней в доверие? Она закрыла глаза.
— У тебя, наверное, много опыта в отношении того, какой должна быть семья, — едко сказала она.
— Если ты намекаешь на мой брак, то это как раз пример того, какой семья быть не должна.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Прости, мне не следовало этого говорить. — Бэкки прислонилась лбом к холодному стеклу, ей было больно и стыдно.
Она выглядела совсем молоденькой и очень уязвимой. Джош подошел ближе.
— Ты права. Мои отношения с Марго не были идеальными. Она предала меня.
— Вот и Марк… — Бэкки не договорила. — Значит, я осталась одна.
Ее слова причинили Джошу боль. Он хотел бы все изменить, заставить Марка и Сюзанн любить Бэкки так, как любила их она.
— Ты не одна. У тебя работают замечательные ребята. И потом, твоя сестра все равно когда-нибудь вышла бы замуж и уехала. Она будет навещать тебя. Однажды ты и сама выйдешь замуж. Считай, что ты просто взрослеешь, — сказал он, чувствуя, что говорит что-то не то.
— Мне нравится, как ты работаешь, Джош, — помолчав, сказала Бэкки. — Оставайся. Можешь даже жениться на еще одной владелице ранчо, — тихо добавила она.
Она не хотела быть одна. У него будет ранчо, у нее будет он. Джош отстранился.
— Нет, ты последняя женщина, с которой я свяжу свою жизнь. Однажды я уже женился на фермерше, и ты знаешь, что из этого вышло.
— Я не собираюсь ничего продавать, — запротестовала она, глядя ему в глаза.
— Я думал, ты собираешься путешествовать.
— Да. О Боже, иногда я хочу уехать подальше от Вайоминга и никогда сюда не возвращаться. Я хочу повидать мир, хочу гулять по незнакомым улицам, учиться иностранным языкам и не слышать больше этого дурацкого западного выговора.
— А я хочу собственное ранчо. Пришло время осесть и остепениться. Но я не желаю опять связываться с чужой землей, которую в любой момент у меня могут отнять.
— Я не собираюсь продавать «Лэйзи М»!
— Если тебе так хочется путешествовать, однажды ты решишь продать ранчо и уехать. У тебя будет достаточно денег, чтобы делать все, что тебе заблагорассудится.
Она наморщила лоб, словно пытаясь отогнать внезапную головную боль.
— Нет, я не могу отказаться от ранчо. Здесь мой дом. Это все, что осталось после отца. И я никогда не продам эту землю! — воскликнула она, глядя на него. — Но ты прав: брак между нами был бы ошибкой. Ты любишь высоких блондинок, и я не твой тип.
— С чего ты взяла? — удивился Джош.
— Билл Тернер рассказал мне о Марго.
— Черт возьми, он говорил тебе о моей бывшей жене?
Бэкки повела плечами.
— Я сама спросила про нее.
Его кулаки сжались.
— Я запрещаю тебе расспрашивать кого-либо о моем прошлом.
— Но ты же не делишься со мной! Сегодня за ужином ты поведал Сюзанн о себе больше, чем рассказал мне со дня нашего знакомства. И ведь Сюзанн как раз высокая красивая блондинка!
— Она не стеснялась казаться заинтересованной и задавала вопросы.
— А ты на них отвечал…
— Если ты хотела что-то узнать, могла бы спросить.
Бэкки нерешительно посмотрела ему в глаза.
— Мне больше ничего не надо знать. Пожалуйста, уходи. Мне не нужно…
Он прервал ее речь долгим и страстным поцелуем. Бэкки закрыла глаза. Джош крепко прижал ее к себе.
Да, он не желает связываться с хорошенькой владелицей ранчо. У их отношений нет будущего. Но сейчас не время думать об этом. Он просто… безумно хочет ее.
Шорох в коридоре прервал их поцелуй.
Джош посмотрел на закрытую дверь, а Бэкки отстранилась, пытаясь высвободиться из его объятий.
— Отпусти меня, — выдохнула она. Он повиновался.
— Увидимся завтра, когда приедут трое посредников. Ты можешь поехать с одним из них.
Бэкки фыркнула, давая понять, что сама будет решать, как и что ей делать. Но Джош не обратил на это внимания и вышел.
— Тоже мне начальник! — буркнула Бэкки, услышав, как хлопнула входная дверь.
В полном замешательстве она присела на краешек стола. Сначала звонок Марка, потом сцена, устроенная Сюзанн, и в довершение всего она предлагает ковбою, которого знает лишь несколько дней, жениться на ней. Хорошо, что он поставил ее на место. Она покачала головой. Совершенно ясно, что ей нужно отдохнуть, но об этом она подумает потом. Прежде необходимо закончить с весенней ярмаркой.
И пора забыть про поцелуи Джоша. Она последняя женщина, с которой Джош свяжет свою жизнь. Разве не так он сказал? Проведя рукой по губам, она вздохнула, желая только одного: чтобы он целовал ее
