бросалась записывать, что еще предстояло сделать. Мы напоминали детей, которые с восторгом строят планы, собираясь на свой первый вечер.
Погода в праздничный день выдалась на славу. На небе не было ни облачка, и дул чуть заметный легкий ветерок. Праздник задумывался как день Уиллиса, и его жители должны были находиться в центре внимания. У местной швеи я заказала для себя платье из льна, какие обычно носят женщины Уиллиса. Оно было украшено кружевом и имело особый фасон для моей полнеющей фигуры. Я заплела свои черные волосы в косы и перевязала лентами. Такую прическу я носила в детстве, когда жила в Уиллисе. Взглянув в зеркало, я отметила, что моя беременность стала заметнее и лицо несколько округлилось. Я вспомнила, какой огромной во время беременности выглядела Сара, вторая жена отца. Казалось, тело ее разбухало день ото дня, то же происходило и с лицом. Мне даже пришла в голову смешная мысль, что ребенок раздувал ее изнутри, и она накачивалась, как велосипедная шина. Помню, как веселился Том, когда я ему об этом рассказала.
Я слегка подрумянила щеки и немного подкрасила губы.
— Ну, как я выгляжу? — спросила я у Логана. Он отдал предпочтение официальному костюму, но надел галстук–бабочку.
— Ты красивее, чем всегда. Беременность тебя красит, и ты расцветаешь, как прекрасная роза.
— А ты хорошо уже научился расхваливать свой товар.
— Я не льщу тебе, — обиделся Логан. — И всегда буду тебе говорить правду. Ты ведь действительно прекрасно выглядишь. — Он пересек комнату и поцеловал меня. В его сильных руках я чувствовала себя уверенно и спокойно. — Хевен, помнишь, на балу у Тони я назвал себя самым счастливым человеком, когда он подарил нам «роллс–ройс». Так вот, я сейчас гораздо счастливее.
— У нас нет Фарти, замка с армией слуг, и мы не вращаемся в высшем свете, зато у нас есть этот чудесный дом и возможность поступать по своему усмотрению. Думаю, что это делает нас богаче, чем раньше.
— А особенно потому, — Логан отодвинул меня от себя, чтобы видеть мое лицо, — что мы любим друг друга и скоро родится наш ребенок. Пусть все горести останутся позади, а впереди нас ждут радостные дни.
— Ах, Логан, хочется верить, что ты прав, — проговорила я. Голос мой дрожал, и в нем слышались слезы, — так сильно подействовали на меня признания мужа, что он счастлив и доволен жизнью. Мы снова поцеловались. Наше уединение нарушил Дрейк.
— Я готов, — сказал он, остановившись на пороге и глядя на нас. Я велела ему причесаться самостоятельно. Дрейк аккуратно зачесал волосы назад, оставив спереди небольшую волну. На нем были светло–серые брюки, темно–серая рубашка с темно–голубым галстуком–бабочкой и темно–голубая спортивная куртка. Никогда не видела, чтобы мальчик в его возрасте обращал такое внимание на свой внешний вид и так бы гордился одеждой.
— Ты в полном порядке, — одобрил Логан. — Посмотри–ка, Хевен, кто этот симпатичный молодой джентльмен?
— Не знаю, — подхватила я. — Тут недавно был один мальчик, который весь перепачкался на площадке. Думаю, что у него песок застрял даже в волосах, а в ушах пучками трава росла. Неужели это он и есть? — улыбнулась я, но Дрейк не принял шутки и сердито прищурился.
— Я — Дрейк, — проговорил он. И я заметила, как уголки губ у него раздраженно подобрались.
— Ну конечно, дорогой. — Поторопилась я исправить положение. — Мы с Логаном только хотели пошутить. Пойдем вниз, не хочется опаздывать.
— Вот и наступил твой день, Хевен, — промолвил Логан, подавая мне руку. Глаза его горели, как драгоценные камни. Дрейк побежал за нами.
Он помогал нам организовать игры для детей: бег парами, бросание шариков и много других развлечений. Когда мы подъезжали к фабрике, он с трудом сдерживал волнение.
По обе стороны лужайки были установлены столбы, между которыми натянули огромный навес. Когда Дрейк увидел его в первый раз, то решил, что в Уиннерроу приехал цирк отца. Помост для оркестра украшали красные, синие и белые ленты.
Над входом висело золотистое полотнище с приглашением на открытие «Фабрики игрушек Уиллиса». Я настояла, чтобы фамилия Таттертонов была исключена из названия.
Гости танцевали, пробовали угощение и напитки, смеялись и разговаривали. Неожиданно из потока подъезжавших машин выскользнул черный лимузин с дымчатыми стеклами. У меня перехватило дыхание: это мог быть только один человек, и никто больше. Отворилась дверца, показалась сверкающая туфля, вслед за тем появился облаченный в смокинг Тони Таттертон. Я в отчаянии огляделась, ища Логана, но его нигде не было видно. Вздохнув, я высоко подняла голову и решительно шагнула навстречу Тони.
— Мистер Таттертон, — проговорила я холодно, подходя к нему. — А мы думали, вы не сможете присутствовать на церемонии. — Он не отрываясь смотрел на меня.
— Хевен, — выдохнул он, — твои волосы!
— Нравится? Я сама их заплела, самая модная прическа в Уиллисе.
— Но цвет, — пробормотал он.
— Как вам известно, мистер Таттертон, это мой естественный цвет.
Некоторое время Тони не мог отвести взгляд от моих волос, словно видел перед собой не мою темноволосую голову, а разверзшуюся перед ним черную бездну утраченных воспоминаний. Я чувствовала, что он понял причину, по которой я перекрасила волосы. Мне больше не хотелось иметь ничего общего с Таттертонами. Все, что он видел, было связано с Уиннерроу и семейством Кастил. Постепенно Тони овладел собой и неодобрительно огляделся.
— Празднику не хватает размаха. Тебе и твоему мужу–провинциалу удалось устроить скромное торжество.
На короткий миг во мне проснулась беззащитная маленькая девочка, которую пытались унизить презрительной манерой суждения. Но я прогнала этот образ прочь и, преодолев минутную слабость, гордо выпрямилась и смело взглянула Тони в глаза, улыбаясь при этом, словно весь мир лежал у моих ног.
— Я заметил, что вы изменили название фабрики, — сказал Тони после неловкого молчания, которое, казалось, длилось вечность.
— Логан и я решили, что для этой фабрики имя Таттертон не подойдет. Не желаете ли что–нибудь выпить, мистер Таттертон?
— Нет, спасибо, думаю, что здесь я не задержусь. Вижу, что одет я несоответствующим образом. Разве что одолжить у твоего мужа комбинезон? — Я видела, что он старается шутить, но я оставалась холодной, и сердце мое было закрыто для него.
— Прошу тебя, не нужно так шутить, Тони. Несмотря на то, что произошло между нами, Логан тебя когда–то любил и восхищался тобой. Прояви же к нему уважение.
Тони опустил глаза и несколько раз с грустью покачал головой, потом посмотрел на меня: в глазах у него стояли слезы.
— Прошу тебя, Хевен, не могла бы ты несколько минут побыть со мной наедине. Мне так необходимо поговорить с тобой.
— Я никогда не останусь больше с тобой наедине, — холодно отрезала я.
— Ты неправильно поняла меня, Хевен. Я был тогда пьян и вне себя от горя после смерти Джиллиан.
— Но ты выбрал странную форму выражения своего горя.
— Хевен, вернись в Фарти. Логан, ты и я сможем все начать сначала, — проговорил Тони с мольбой в голосе, он просил, как маленький мальчик. — Я уверен, что у нас все получится, просто уверен!
Жалость к нему охватила меня. В эту минуту он как будто постарел, поседел и выглядел совсем беспомощным.
— Я знаю, что мы снова будем там счастливы, — продолжал Тони. — Кроме того, Хевен, мне кажется, ты слишком драматизировала события той ночи и превратно поняла мое поведение. Я только хотел обнять тебя и приласкать как отец.
— Уходи отсюда! — проговорила я тихо, но решительно. — Уходи сию же минуту.
— Полагаю, что ты все рассказала Логану. — Тони выглядел окончательно сломленным.
