суеты. Я была взвинчена почти до предела — сердце отчаянно колотилось, болела голова, меня даже мутило, особенно когда я вспоминала аккорды венчального гимна… Казалось, ярость моя вот-вот выплеснется, но по мере того как мы углублялись в переплетение вечнозеленых коридоров, на душе у меня становилось легче, реальный мир отступал все дальше и дальше. Высокие стены кустарника отрезали от нас все звуки, исходившие от дома. Поглощал шумы и снег, валивший большими, мягкими хлопьями. Трой бежал впереди, ежесекундно оглядываясь, чтобы убедиться, что я не отстала. Я сбилась, пытаясь запомнить, на каком углу и в какую сторону мы поворачивали. Все ходы казались совершенно одинаковыми, особенно теперь, когда все покрыла густая снежная пелена. Хорошо, что мы идем по снегу, подумала я, только сейчас поняв, как просто здесь заблудиться. Лабиринт действительно казался бескрайним и бездонным.
— Трой! — наконец окликнула я мальчика. — Нам надо поворачивать. Никаких резаных веток не попадается, и мы просто, по-моему, ходим кругами.
— Нет, мы идем по пути к хижине.
— Что за хижина? Кто там живет?
— Сейчас никто. Это мое тайное владение, — прошептал он.
— Пожалуй, нам не стоит сегодня искать хижину, — оборачиваясь назад, сказала я.
— Пройдем еще немножечко, Ли, пожалуйста! — взмолился Трой.
— Ладно, — сдалась я. — Еще несколько минут ищем, и если нет твоей хижины — сразу обратно, договорились?
Малыш кивнул и тут же побежал вперед, исчезнув за первым поворотом. Он двигался так быстро, что мне приходилось догонять его по следам на снегу.
— Трой, не так быстро! Трой! — закричала я, переходя на бег. Но он расшалился и все время ускользал от меня. — Трой!
Наконец, обогнув очередную вечнозеленую преграду, я обнаружила, что вышла из лабиринта и нахожусь с другого его конца. И действительно, как предсказывал мальчик, я увидела маленький домик, сказочную хижину, почти такую, как рисует в детских книжках мама. Будто волшебник оживил картинку, и вот она передо мной: настоящая хижина из серого камня, с красной черепичной крышей. К двери вела вымощенная камнем дорожка, щедро присыпанная снегом.
— Идем скорей, Ли, — заторопил меня малыш и помчался на крылечко.
— Постой! — закричала я, но он уже нажал фигурную ручку и вошел. Когда я закрыла за собой дверь, Трой сидел в старинном кресле-качалке перед камином. Физиономия у него была самая довольная. Я огляделась. Как здесь уютно, когда горит огонь в очаге, подумалось мне. Обстановка была простая и практичная — старый диван, незамысловатые стулья, пара небольших столиков, полки на стене, на полу — прямоугольный коричневый ковер. На заиндевевших окнах висели скромные белые полотняные шторы. Было холодно, так что от нас с Троем исходили облачка пара. Я обхватила плечи руками, стараясь удержать тепло в теле.
— Никто не живет здесь? — поинтересовалась я, прохаживаясь по маленькой спальне и тесной кухне. Ни зеркал, ни комодов в спальне не было, лишь узкая кровать да столик. В кухне оказалась только дровяная плита, малюсенький умывальник и вместо холодильника шкаф-ледник, дверцы которого были сейчас раскрыты, а полки пусты. Мальчик соскочил с кресла-качалки и присоединился ко мне.
— Летом сюда иногда переезжает Борис, но вообще-то это мое тайное владение, — повторил он.
— Разве ты один бегаешь сюда? А как же пробираешься через лабиринт?
Трой пожал плечами, и я поняла, что до сих пор ему просто везло.
— Повезло и нам, что мы будем возвращаться по собственным следам, — произнесла я. — А весной и летом здесь, наверное, замечательно!
— Будем приходить сюда еще, а, Ли?
— Не исключено, — ответила я. Может быть, и для меня этот уголок станет тайным прибежищем, особенно если жизнь в особняке будет в тягость.
— Я могу принести дров из поленницы, — предложил Трой. — Разведем огонь в камине.
— Нет-нет! Думаю, нам лучше отправиться обратно. Мы и так загулялись. Все уже, небось, нас ищут. А снег, между прочим, усиливается.
— Разве тебе не хочется немного согреться? Здесь и спички есть. — Малыш метнулся мимо меня в кухню, ловко взгромоздил стул на плиту, вскарабкался туда и с верхней полки достал коробок спичек. — Смотри!
— Ага.
— Давай разведем огонь! Надо погреться, холодно ведь. А хворост я сейчас притащу, Ли!
Он бросил спички на стол и выбежал.
— Трой!
Но мальчик был уже на крыльце. Мне оставалось только засмеяться, умиляясь его энтузиазму. К тому же мы не так уж долго гуляем. И горячий камин будет очень кстати. Настроение у меня поднялось. Тут ворвался с улицы Трой с ворохом хвороста и щепок. С него сыпались снежные хлопья.
— Может, я зажгу огонь? Или сама хочешь? — спросил он.
— Ты знаешь, как это делается?
— Конечно! Борис много раз показывал.
Он начал старательно укладывать хворост в камине. Потом открыл вьюшку и осторожно поджег тонкие веточки. Пламя занялось с первого раза. Подождав несколько минут, мальчик принес полешки покрупнее и уложил их поверх горящего хвороста.
— Отлично, Трой! — похвалила я. — Ты совсем большой мальчик.
— Я здесь как папа, — гордо заявил он. — А ты будешь как мама. Давай готовь ужин и наводи порядок.
Я опять засмеялась, но про себя подумала, что была бы счастлива жить со своей семьей в такой чудо-хижине. Ради этого я рассталась бы с красавцами-особняками и дорогими вещами.
— А что ты еще будешь делать, кроме как поддерживать огонь?
— Я буду есть ужин, — пожав плечами, ответил Трой.
— И все?
— Не знаю. А что еще папа делает?
Бедный малыш, загрустила я, он толком не помнит отца, не знает, как важно иметь его. Я пододвинула кресло-качалку поближе к огню, села, а Трой устроился у меня на коленях.
— Папа делает твою жизнь веселой, он защищает тебя, всему учит. Он любит тебя также сильно, как мама, а если ты мальчик, он играет с тобой в футбол, учит тебя плавать, ловить рыбу и так далее, — сказала я.
— А если ты девочка?
— Тогда он делает из тебя маленькую принцессу, строит тебе собственное королевство, потому что любит тебя.
— А папа любит маму? А мама папу?
— Да, они очень сильно любят друг друга… любовь навеки соединяет их, потому что любовь — это… это…
Тут выяснилось, что я плачу. Трой забеспокоился:
— Ли, что с тобой? Почему ты заплакала?
— Я теперь плачу, когда думаю о своем папе.
— Почему? Потому что его здесь нет?
— Да… — Я всхлипнула несколько раз, пытаясь успокоиться.
— Тогда, пока его нет, я буду твоим папой. Согласна?
— Ох, Трой… — Я прижала мальчика к себе. — Ты такой чудесный, добрый человечек, но боюсь, что ты не… О Господи!
— Что такое?
— Посмотри, какой жуткий снег валит! — воскликнула я, указывая на окно. Деревья уже едва виднелись за густой белой пеленой. — Надо идти. Быстрее.
Мы проворно собрались и вышли. Дорожки засыпало уже на дюйм. Крепко держа Троя за руку, я
