— Может быть.
— Ли, пожалуйста, верь мне. Я действительно люблю тебя.
— Я верю тебе, папа, — поспешно промолвила я.
— Помни, что ты всегда останешься для меня маленькой, любимой принцессой, — произнес отец, и его слова вызвали вихрь сладостных воспоминаний. Как мне хотелось, чтобы папа сейчас оказался рядом, чтобы он крепко обнял меня и расцеловал, как раньше. Но папы рядом не было. Был только голос в трубке — далекий, немного грустный.
— До свидания, Ли. Мы позвоним, когда вернемся.
— До свидания, папа. — Я медленно опустила трубку на рычаг. И начала тихо всхлипывать.
Трой сразу подбежал ко мне и обнял.
— Не плачь, Ли. Только не плачь.
— Не буду, Трой, обещаю. Все в порядке. — Я нашла в себе силы улыбнуться. — Пойдем на кухню, посмотрим, чем порадует нас Райс Уильямс.
После ленча мы уселись играть в комнате мальчика. Вскоре зашла мама, явно желая узнать подробности нашей встречи с отцом. Я ничего не скрывала. Мать была удивлена тем, что отец женился второй раз, и, конечно, начала расспрашивать о его жене.
— Она высокая, тощая и длинноносая, — сообщила я. — Бледное лицо все в оспинах, а волосы тусклые, седые и даже грязноватые.
— Мне неизвестно, что такое седина, — быстро отреагировала мать. — Хотя любая женщина может справиться с этим.
— Она угловатая и нескладная, — продолжала я «расправляться» с новой папиной супругой, — но отцу нравятся ее деловые качества, и прежде всего практичность.
— Думаю, такая женщина ему подойдет. Бедняжка Ли! Невеселая у тебя получилась прогулка.
— У нее семья, взрослые дети и даже внуки! — воскликнула я.
— Ну и ну! Потрясающе! А где же ее первый муж? — поинтересовалась мать.
Я пожала плечами:
— Об этом они не рассказывали.
— И что, вы намерены часто встречаться?
— Нет. Сейчас они едут к ее родне, а потом на Аляску, совместят деловую поездку и медовый месяц.
Мать расхохоталась так, что даже Трой, который все время тихо возился со своими игрушками, позволил себе несмело улыбнуться.
— Ну, это совсем в его стиле! Он даже медовый месяц умудрился в бюджетные расходы воткнуть! — Мать поплыла к выходу, но на пороге остановилась. — Кстати, ты не говорила ему, что позируешь для коллекционной куклы?
Сказано это было как бы между прочим, но по ее напряженному взгляду я поняла, что это не простое любопытство.
— Да, мама, говорила, — кратко сказала я. Если ее так интересуют подробности, пусть спрашивает. Я не собиралась облегчать ей жизнь — она же ни в чем не идет мне навстречу.
Мать пристально смотрела на меня. Неужели в ее взгляде беспокойство и даже… страх? Да-да, ошибки быть не может. Она боится! Вон как судорожно она сглотнула, вон как нервно шевелит пальцами! Даже голос ее стал слегка хрипловат.
— И что на это сказал тебе отец?
Я не отвела взгляда.
— Он сказал, что это замечательно. А что еще?
Она едва сдержала шумный вздох облегчения. Мать поняла, что я не открыла отцу всей правды.
— Ты очень, очень благоразумная юная леди, Ли. Я горжусь тобой. Да, мы с Тони приглашены сегодня на ужин к Эмберсону. Ты слышала о нем?
Я молчала.
— Это миллионер, промышленник, владелец крупнейшего бумажного производства. У него горы денег. Он может позволить себе все, что душа пожелает. Абсолютно все!
Какой смысл мать вкладывала в слова «абсолютно все»? Блага? красивые вещи? антиквариат? недвижимость? Неужели ее страсть к богатству перекрыла любовь ко мне, к собственной дочери? Увы, каждый следующий день приносил все новые тому подтверждения. Мы с ней вышли в коридор.
— Между прочим, Тони сказал, что завтра утром он лишь ненадолго займет тебя. Это означает, что работа над первой куклой вот-вот будет завершена. Ну не чудо ли?
Прежде чем я успела открыть рот, она уже поплыла в свои апартаменты — одеваться, краситься, причесываться. Как же, ведь ее ждет очередной выезд.
В бешенстве я вернулась в комнату Троя. Малыш испуганно и недоуменно смотрел на меня. Мне дико хотелось наорать на мать, оскорбить ее. Она только что — в который раз — переступила через меня, в угоду своим развлечениям. С каждым днем паутина, которую она плела вокруг меня, становилась все плотнее. И страшнее. Каков же будет конец ее игр?
Утром в столовой я не увидела Тони. Мать сообщила, что он сегодня поднялся очень рано и сразу отправился в студию, проще говоря, в хижину. Мне надлежало сразу после завтрака бежать туда. Это вынудило меня есть как можно медленнее. Заодно пришлось выслушать охи и ахи относительно вчерашнего ужина у Эмберсона. Однако скоро мамин голос начал отдаляться, и я погрузилась в свои мысли, делая вид, что внимаю ее рассказам. Предстоящий последний сеанс беспокоил меня больше, чем все предыдущие. Возможно, сказывался вчерашний срыв, слезы.
Бесконечно оттягивать пытку было нельзя. Я причесалась и, нога за ногу, поплелась в хижину. Утро было солнечное, жаркое. Океанский бриз едва достигал угодий Фартинггейла. Даже птицы щебетали не так весело и громко. Некоторые даже пугали меня своими круглыми, непроницаемыми глазами-бусинами. Не шелестели листья, не жужжали пчелы. Мир, казалось, превратился в огромное живописное полотно. В лабиринте покой и безмолвие производили гнетущее впечатление. Тени были гуще, темнее, чем обычно. Пряные запахи хвои и зелени дурманили голову. Возникало ощущение, что по этим сумрачным коридорам я ухожу в мир зловещих тайн. Особняк давно скрылся за зелеными стенами. Вдруг мне стало так страшно, что я припустила бегом. Скоро показалась хижина. Тони углубленно работал. Руки его по локоть были в глине. Он бросил на меня пронзительный взгляд.
— Я уже целую вечность тебя жду, — сказал он. — Хочу закончить. Садись. — Отчим указал на кушетку. — Сегодня надо доработать лицо. — Замелькали инструменты. — Значит, вчера ты встречалась с отцом?
— Да.
— Не очень удачно? — Я спрятала глаза. — Мне Майлс сказал. Однако маме твоей я не докладывал. — Он подмигнул. — И ты, как я понимаю, тоже.
— Я не хотела огорчать ее. А вообще я почти все ей рассказала.
— Ясно. Так что же огорчило тебя? Голову чуть-чуть направо. Еще. Вот так хорошо.
— Отец женился.
— Ты не знала об этом?
— Не знала.
— Мы, мужчины, народ чудной, — с улыбкой покачал головой Тони. — Что, не поладили с его новой подругой?
— Все это меня так расстроило. Я считаю, это нечестно, несправедливо. Хотя, наверное, я повела себя неправильно, — сказала я, думая, что зря отказалась поужинать с папой. А сегодня он уже на пути в Мэн.
— По-моему, ты не можешь вести себя неправильно, Ли. Просто ты очень эмоциональный человек. А характер у тебя удивительно милый и приятный. Я же вижу, как вы общаетесь с Троем. А к нему подход найти нелегко. — Тони снова улыбнулся и продолжал: — Сознаю, что не могу во всем заменить тебе отца. Знаю, ты считаешь меня слишком молодым, но поверь, у меня достаточно жизненного опыта. Состояние, бизнес, маленький брат — все это состарило меня раньше положенного срока. — Тони обошел фигуру с
