'Багровая власть' (Red Reign) в 'Антологии вампиров' (The Mammoth Book of Vampires, 1992), которую автор позднее расширил до снискавшего награды романа 'Анно Дракула' (Anno Dracula, 1992). С того времени Борегард, вместе с ирландской журналисткой Кэтрин Рид, оказавшейся вампиром, появлялся в сиквелах 'Кровавый Красный Барон' (The Bloody Red Baron, 1995) и 'Слезный суд' (Judgment of Tears, 1998), хотя в этих романах действует иная временная шкала, нежели в 'Семи Звездах'. Кейт Рид, являющуюся также главной героиней рассказа Кима Ньюмана 'Дракула Копполы' (Coppola's Dracula) в 'Антологии Дракулы' (The Mammoth Book of Dracula, 1997), придумал Брэм Стокер, но этот образ так и остался незаконченным. Генри Уилкокс позаимствован у Э. М. Форстера, Томас Карнаки — у Уильяма Хоупа Ходжсона, а инспектор Лестрейд, разумеется, у сэра Артура Конан Дойла.
Клуб 'Диоген' тоже был придуман Конан Дойлом — его членом был брат Шерлока Холмса Майкрофт — в рассказе 'Переводчик с греческого' (The Greek Interpreter, 1893), но лишь один из соавторов сценария и режиссер фильма 'Частная жизнь Шерлока Холмса' (The Private Life of Sherlock Holmes, 1970) Билли Уайлдер утвердил этот клуб в статусе конспиративного звена разведывательной службы.
— Обычно рубины бывают меньше, не так ли? — спросил он.
Профессор Трелони пожал плечами. — Наверно. Я египтолог, а не геолог. Строго говоря, рубин — это совершенно прозрачный красный корунд, хотя в широком смысле этот термин применяют просто для красных драгоценных камней вроде некоторых разновидностей шпинели и фаната. Среди специалистов по драгоценным камням идет спор, истинный ли это рубин. Корунды, как вам известно, — сапфир и прочие, — уступают по твердости алмазу. 'Семь Звезд' по меньшей мере так же тверд, как и алмаз.
Трелони постучал по 'Семи Звездам' костяшками пальцев, касаясь его перстнем с бриллиантом. Он не попытался поцарапать им бесценный камень. Вероятно, из страха повредить кольцо.
— Так это красный бриллиант? — предположил Борегард.
Трелони приподнял пышные брови.
— Вполне возможно, если таковые существуют. Или, может, неизвестный современной науке драгоценный камень. Разновидность, возможно, некогда известная правителям-фараонам, канувшая в безвестность и теперь вновь открытая во славу нашей дражайшей королевы.
С того самого момента, как развернули материю, обнажив камень, Борегарду хотелось потрогать его. Но он держал руки подальше. Как ни глупо, у него было ощущение, что камень горяч, как огонь, словно его только что выплюнуло из жерла вулкана.
— Почему он называется 'Семь Звезд'?
Трелони улыбнулся, сморщив обветренное лицо.
— Не будете ли вы любезны прибавить света в газовой лампе?
Борегард подчинился. Пламя взметнулось со змеиным шипением, давая больше света. Цокольный этаж Британского музея был разделен на множество запасников, кабинетов и лабораторий. Берлога Трелони, в которой на удивление царил порядок, предназначалась в данный момент для изучения загадочного камня.
Трелони натянул белые хлопчатобумажные перчатки и поднял предполагаемый алмаз. Ему пришлось широко раздвинуть большой палец и мизинец, чтобы надежно обхватить его.
— Взгляните
Борегард обошел вокруг стола. Трелони держал драгоценный камень на манер линзы. В красной глубине горело семь звезд. Борегард переместился, и огни исчезли. Он передвинулся обратно, и они вспыхнули снова. Семь огненных точек, знакомый узор.
— Большая Медведица, — прокомментировал он.
Трелони положил камень обратно.
— Большая Медведица, Повозка Шарлеманя, старый добрый Плуг.[17] Известная также, насколько я знаю, под названиями Семизвездие, Семь Пашущих Быков и — у индусов — Семь Старцев, или Семь Праведных Древних Мудрецов. Или, как сказали бы наши американские сородичи, Большой Черпак. Кстати, ради Аида, как вы думаете, что такое черпак?
— Ковшик. Вы интересуетесь астрономией, профессор?
Трелони рассмеялся и указал на камень:
— Я интересуюсь вот этим. Все остальное я узнал из энциклопедии.
— Это природный эффект?
— Если нет, то древнеегипетские ювелиры владели забытыми нынче секретами. Что, между прочим, является не такой уж невероятной гипотезой. Мы до сих пор толком не знаем, как они ухитрились построить пирамиды. Я склонен, однако, считать эти звезды естественным, или сверхъестественным, явлением.
— Сверхъестественным?
Брови Трелони снова изогнулись.
— Видите ли, существует проклятие.
— Ну разумеется.
Теперь, без света позади, камень казался мертвой глыбой, огромным сгустком крови. Наверняка его история связана с кровью, и немалой.
— Я не могу принимать проклятия слишком всерьез, — объявил Трелони. — Любое древнее место по меньшей мере трижды проклято. Если учитывать всю коллекцию вредных для живущих людей предметов из разных нечестивых могил, пришлось бы считать Британский музей самым проклятым местом во всей империи. Но сотни посетителей каждый день бредут но его лестницам без всяких дурных последствий для себя. Разумеется, если только до этого они не побывали в пирожковой на Грейт-Рассел-стрит.
Борегарду подумалось, что профессор, возможно, пытается скрыть страх.
— И все же, — задумчиво добавил тот, — у этой маленькой вещицы есть свои секреты.
— Уверяю вас, профессор, меня не было бы здесь, если бы эти секреты не воспринимали вполне всерьез высокопоставленные люди.
— Я понимаю.
Трелони был открытым человеком, вовсе не похожим на занудного профессора. Он провел в пустынях и на раскопках гораздо больше лет, чем в аудиториях и запасниках. Борегарду он понравился с первого взгляда. Однако профессор был осторожен с ним.
Должно быть, Борегард казался ему загадкой: не полисмен, не дипломат, и все же ему поручили это щекотливое дело. Предполагалось, что, если Борегарду придется объяснять, кто он такой, тот назовет себя слугой королевы и не станет упоминать о клубе 'Диоген', этом придатке государственной власти, с которым он был связан.
— С того момента, как 'Семь Звезд' был найден…
— В Долине Мага, два года назад, — уточнил Трелони.
— Умерло девять человек. В связи с этим камнем.
Трелони пожал плечами. Борегард знал, что большинство умерших были коллегами профессора.
— В этом нет ничего таинственного, Борегард. Этот камень представляет огромный академический интерес, но и стоимость его тоже огромна. Традиционные расхитители гробниц считают, что египтологи, так сказать, браконьерствуют в их угодьях. Для нас эти останки — удивительные отсветы утраченной истории, но для поколений
Взгляд Борегарда все время возвращался к камню. Это был один из тех предметов, что наделены притягательной силой. Даже без света позади в нем был огонь.
— Насколько я понял, он был найден
Трелони кивнул:
— Вещь необычная, но уже известная. Это была мумия Пай-нет'ема, одного из слуг Менептаха III. Судя по обрывочным записям, фараон, похоже, полагался на него, как наша добрая королева — на лорда Солсбери.[19] Влиятельный советник. А Менептах — бездельник,
