восхищался стремлением к порядочности и благородству, живущим в возвышенной душе Виктории. Для него Юнион Джек[22] был не торговой маркой некоего гигантского финансового концерна или знаком, которым ощетинившийся британский бульдог метил свою территорию, но знаменем, означавшим, что невинные и беспомощные находятся под его защитой.
Он вошел в фойе клуба 'Диоген', и его предупредительно проводили в помещение Тайного Совета. Майкрофт Холмс, игравший роль огромного паука в центре национальной разведывательной сети, восседал в своем изготовленном на заказ кресле, сложив пирамидкой пухлые пальцы и задумчиво хмуря брови. Целую минуту он не реагировал на Борегарда, заканчивая какие-то мысленные расчеты.
— Борегард, — произнес он наконец. — Это тонкое дело.
Борегард согласился.
— Вы видели безделушку?
— Это отнюдь не безделушка. Рубин величиной с мой кулак.
— Это не рубин.
— Я не в силах понять, при чем тут геология.
— Этот камень следует рассматривать со всех точек зрения, чтобы лучше разобраться в его многогранности. Это драгоценный камень, не имеющий себе подобных.
— Совершенно с вами согласен.
— Вероятно, он не привлечет к себе такого внимания, как 'Кохинор', или 'Лунный Камень', или 'Глаз Маленького Желтого Бога'. Но он куда более поразителен.
— Он омыт кровью.
— Как и все великие камни.
— У этого и вид соответствующий.
— Скажите, Борегард, а что насчет огоньков?
— Семь Звезд. Расположенных точно как в Большой Медведице. Просто невероятно. Как будто камень — это звездная карта.
— Стент, королевский астроном,[23] предположил, что 'Семь Звезд' — упавший на землю метеор. Возможно, это послание с тех звезд.
Борегарда снова передернуло. Ему не хотелось думать о красной вспышке, которая мчалась к Земле тысячелетия назад.
— Это странная штука, — признал он.
— А что насчет убийства сэра Джозефа Уэмпла и похищения мумии?
Борегард вновь мысленно перебрал то немногое, что услышал.
— Трелони всячески старался не относиться всерьез к предположению, что мумию могли украсть для того, чтобы использовать в магических ритуалах. И все же он, правда в юности, сам участвовал в подобных ритуалах. На мой взгляд, он именно это и подозревает, но не осмеливается предложить такую версию, чтобы не стали слишком пристально приглядываться к его прошлому.
Пухлое лицо Майкрофта скривилось в легком раздражении.
— Нам многое известно об Абеле Трелони и Ордене Овна. Вы слышали про Деклана Маунтмейна?
— Из фениев?[24]
— Не совсем. Мы вплотную подобрались к нему, чтобы посадить в тюрьму в связи с той историей, когда на 'Лордз'[25] был заложен динамит, но он ускользнул из сети, нашел мелких сошек, принявших на себя удар.
Борегард помнил это отвратительное злодеяние. Чудом никто не погиб. — Маунтмейн — псих, — провозгласил Майкрофт, — но опасный. Большинство сторонников ирландского гомруля[26] дистанцируются от него. Братство фениев считает его наихудшим из пустозвонов. Он сочинил памфлет, который был запрещен как непристойный, где утверждалось, что известные члены кабинета министров и церковные деятели создали культ, исповедующий языческое поклонение богине, воплотившейся в нашей королеве. Предположительно мы похищаем девиц легкого поведения с улочек Ист-Энда и ритуально потрошим их в храме под Букингемским дворцом.
Борегард считал, что подобное предположение просто омерзительно.
— Сам Маунтмейн во все это не верит. Он просто пытается перенести свои собственные методы и повадки на тех, кого считает своими врагами. Он знаток оккультных наук и остается Великим Пуу-Ба[27] Ордена Овна. Его верования — смесь язычества и сатанизма, с небольшой примесью индуизма и древнеегипетского вздора. Он мелет чушь об Атлантиде, и Р'льех на плато Ленг,[28] и Старших Богах со Звезд. Без сомнения, все это очень таинственно и жутко.
— Вы полагаете, что за покушением на 'Семь Звезд' стоит этот Маунтмейн?
— Я не полагаю ничего, что не может быть доказано. У Маунтмейна давние связи с Трелони. Он коллекционер всяких загадочных диковин. В его распоряжении целое состояние, пополненное деньгами, выманенными у тех, кто поддерживает его сомнительные политические игры. Он никоим образом не единственный мерзавец такого рода — вы слышали, как я говорил, что горец Алистер Кроули[29] является молодым человеком, за которым стоит понаблюдать, — но в настоящее время он наихудший из всего этого ничтожного сброда.
— Должен ли я осторожно навести справки о Деклане Маунтмейне?
— Если полагаете, что это имеет смысл.
Как всегда с Майкрофтом, Борегард чувствовал, что его провели но лабиринту мыслей к заранее известному умозаключению. Такова была манера Великого Человека — вытягивать свои собственные идеи из других.
— Отлично. Думаю, я знаю, с чего начать.
Всего в сотне ярдов от клуба 'Диоген' находились помещения 'Пэлл-Мэлл Газетт'. Борегард неспешно прогуливался, обдумывая две стороны стоящей перед ним в данный момент задачи.
Когда Майкрофт упомянул Дектана Маунтмейна, он понял, что ему следовало бы ввести в игру Кэтрин Рид. Среди сотрудников 'Газетт' она была единственной женщиной-репортером с постоянной занятостью, во всяком случае, когда не оказывалась за решеткой за суфражистскую[30] агитацию. Кейт знала про ирландский гомруль не меньше любого мужчины, потому что сама участвовала в нем, хотя, глядя на ее очки, вы бы этого никогда не подумали. Она была также мастерица разузнавать о важных персонах информацию, не делавшую им чести. Борегард был уверен, что Кейт наверняка что-нибудь да известно про Маунтмейна.
Другой стороной медали являлось то, что Кейт обладала ненасытным любопытством и цепкостью клеща. Всякий раз, когда ей задавали вопрос, она отвечала на него вопросом. И требовала ответа за ответ. С этими своими обезоруживающими манерами и хватким, как капкан, умом, она могла смекнуть, что к чему, и проследовать за ним по пятам к тому, что, на ее взгляд, могло сгодиться для печати. Клуб 'Диоген' гордился тем, что является наименее известным из подразделений Британского правительства.
Майкрофт решительно питал отвращение к появлению названия их организации в газетах, не говоря уж о своем собственном имени. Подобные вещи он оставлял для своего более знаменитого, хоть и менее проницательного брата.
Кейт была подругой Памелы. Как и его покойной жене, ей удавалось видеть Чарльза Борегарда насквозь, словно он был сделан из оконного стекла. А теперь он собирается завербовать ее для конфиденциального поручения.
Ему подумалось, уже не в первый раз, что он, должно быть, спятил. Он знал, где находится укромное местечко Кейт в недрах издательства, но легко смог бы отыскать его в любом случае. По крику.
Крупный, хорошо одетый мужчина, с налившейся кровью от ярости шеей неистовствовал.
— Только вылези из-под стола, и я тебя отхлещу!
Борегард узнал Генри Уилкокса, финансового магната.
Он сразу догадался, что 'Газетт', должно быть, напечатала некую историю за подписью Кейт, разоблачившую какие-нибудь неблаговидные делишки Уилкокса.
— Вылезай, трусливая душонка! — ревел магнат.
