— Бен Дэвис, ты самый сексуальный мужчина из всех, кого я знаю. И за словом тебе не нужно лезть в карман, морячок, — поддразнила она. — Но каков ты в деле?
— Мне говорили, что в деле я особенно хорош.
Губы Бена нашли ее губы, и Джеки закрыла глаза, отдаваясь все возрастающей страсти.
Она почти не заметила, как Бен избавил ее от одежды, ни на мгновение не переставая целовать и ласкать ее. Его язык исполнил страстный танец с ее языком у нее во рту, его губы прикоснулись к каждому миллиметру кожи на шее и плечах, большие руки ласкали спину. Джеки поняла, что полностью обнажена, только когда Бен втянул в рот один напрягшийся сосок, гладя второй большим пальцем. Прикосновения грубой джинсовой ткани к ее обнаженным бедрам и животу воспламенили Джеки до предела.
Бен подхватил ее на руки и опустил на кровать. Рывком стащив рубашку с плеч, он отбросил ее в сторону. От звука расстегиваемой молнии Джеки вздрогнула, не в силах отвести взгляд от обнажившейся восставшей плоти. На Бене не было белья.
Бен лег рядом с Джеки. Она обвилась вокруг него и припала к его губам.
— Если ты собираешься остаться на всю ночь, то притормози, — прошептал Бен, ущипнув ее за мочку.
— Если я остановлюсь, то умру, — выдохнула она с закрытыми глазами.
Руки Бена были повсюду. Они гладили, воспламеняли, изучали, дразнили, ласкали. Джеки не оставалась в долгу. Она ласкала тело Бена руками, губами, языком, вторя его движениям. Его кожа была горячей и солоноватой на вкус, мышцы напряжены, дыхание тяжелое.
— Откройся для меня, — пробормотал Бен, целуя ее живот.
Джеки с готовностью развела ноги в стороны, и пальцы Бена стали нежно ласкать потаенные складки ее женского естества. От этих прикосновений по ее телу пошла крупная дрожь. Но когда его губы приникли в поцелуе там, где только что были пальцы, а язык стал ласкать самый чувствительный бугорок, Джеки застонала и заметалась на простынях.
Бен придержал ее тело руками и нежно прихватил зубами это средоточие всех ее ощущений, призывая «к порядку». Но эмоции Джеки уже вышли из-под контроля. Она приподнимала и опускала бедра в призыве прекратить эту муку единственно возможным способом, но мучитель не внял. Он продолжал ласкать и целовать ее самые сокровенные места, пока мир в глазах Джеки не разлетелся на мелкие кусочки и она не закричала в экстазе, откидываясь на подушку.
Бен накрыл тело Джеки своим и проник в ее горячее, пульсирующее лоно. Ей хватило нескольких секунд, чтобы уловить ритм и присоединиться к нему при восхождении к вершинам наслаждения. Все выше и выше, и вот она снова на самом пике.
Задыхающаяся, обессиленная, но исполненная блаженства, Джеки крепко обняла Бена. Она не знала, что сказать в такую минуту, поэтому молчала. То, что она испытала, было великолепно, потрясающе, удивительно! Она никогда еще не была так близка с мужчиной, когда сливаются не только тела, но, кажется, и души. Джеки понимала, что с каждым днем все сильнее влюбляется в Бена Дэвиса.
— Ты как? — спросил Бен минуту спустя, когда его дыхание немного выровнялось.
— Ммм.
— Я не слишком тяжелый?
— Нет. Не двигайся.
И хотя Бен лежал, уткнувшись в подушку за ее плечом, она почувствовала, что он улыбается.
— Не то чтобы я не хотел... Но если я пролежу на тебе всю ночь, к утру ты станешь плоской, как доска.
— Ладно, дай мне несколько минут передышки. Хотя, по правде говоря, я чувствую себя как в невесомости и совсем не ощущаю твоего веса, — пробормотала она. — И все-таки я рада, что мы добрались до кровати. Деревянный пол был бы жестковат, хотя кто знает...
— А как насчет сарая? Это могло бы быть интересно. Пожалуй, отошлю-ка я завтра Кевина на другой объект
— Бен Дэвис, я тебя не узнаю!
— Что ж, я всегда готова поддержать эксперимент, — пошутила Джеки. — Что, вошел во вкус, морячок?
— Рядом с тобой я чувствую себя молодым и свободным, — серьезно и искренне ответил Бен. — Но с твоим отъездом это пройдет.
— А если я не уеду? — Джеки смотрела ему в глаза.
Бен оторвался от нее и перевернулся на спину. Джеки сразу стало прохладно и дискомфортно, поэтому она натянула простыню по шею, хотя понимала, что холодно ей стало от его слов. Он ждал, что она уедет. Он хотел этого.
— Не бросайся такими словами, — глухо произнес Бен. — Мы оба знали, что это ненадолго.
— Если захочешь, это может длиться вечно.
Господи, зачем она навязывается? Еще немного, и она предложит себя в жены. Но она не предназначена для длительных отношений — весь ее жизненный опыт тому свидетельство. Она уедет, как и собиралась, после свадьбы Джулианы. А Бен снова станет лелеять воспоминания о своей несравненной Эмме.
Мысль об Эмме охладила Джеки, как ушат холодной воды. У нее есть гордость, и она ни за что не согласится быть второй в сердце мужчины, пусть даже та, первая, давно умерла.
— Я, пожалуй, поеду, — тихо сказала Джеки, намереваясь встать.
— Нет! — Бен стремительно перевернулся и прижал ее к кровати. — Останься, Джеки. — Он ослабил хватку, снова лег на спину, на этот раз не выпуская ее из объятий, и устроил ее голову на своей груди. — Я хочу, чтобы ты спала здесь, со мной. Кроме того, тебе утром все равно предстоит меня брить, так зачем же наматывать лишние километры на спидометре? — сделал Бен попытку пошутить.
— Логично мыслите, Бен Дэвис. Пара миль между нашими домами — путь неблизкий. Я просто потрясена вашими умственными способностями.
— Только умственными?
— Что вы! Прочие ваши способности вне конкуренции. — Джеки немного расслабилась и призналась самой себе, что очень хочет остаться и утром проснуться вот так же, на его груди. — Расскажи мне о своей семье, — шепотом попросила она.
— А что ты хочешь узнать?
— Не знаю. Просто ты все знаешь обо мне и моих близких. Ты знаешь маму и Джеральда, видел моих братьев и сестер... Знаешь, хотя мы с Джулианой абсолютно одинаковы внешне, мы совершенно противоположны по характеру. Если ты познакомишься с ней поближе, она тебе очень понравится, потому что она тихая, скромная, застенчивая, очень домашняя. Совсем не такая, как я.
— Тебя послушать, так можно решить, что ты мне не нравишься...
— Иногда именно так мне кажется.
Тело Бена напряглось, и он крепче прижал ее к себе.
— Глупышка, ты очень нравишься мне. Пусть я не всегда понимаю ход твоих мыслей или логику твоих поступков, но ты меня интригуешь.
— Интригую? Это хорошо или плохо?
— Хорошо, глупая. Спи.
— Не хочу. Расскажи о своей семье.
Дрейфуя по волнам где-то между сном и явью, Джеки слушала рассказ Бена о его родителях, сестре и ее семье, брате. Она могла бы вот так лежать на его груди слушать его голос бесконечно. Баритон Бена был глубоким, с легкой чувственной хрипотцой.
Джеки разбудили солнечные лучи. В огромной постели она была одна, но теплая, смятая подушка рядом говорила о том, что Бен встал совсем недавно. Она потянулась и подумала, что это была лучшая ночь в ее жизни и что теперь она никогда не сможет посмотреть на другого мужчину. Она навсегда отравлена Беном.
Эта мысль ужаснула ее. Ей нужен только Бен, только один. Она нарушила свой обет и влюбилась.
