— И я увижу твоих друзей? Не могу дождаться!
Он тоже не может дождаться, только совсем другого.
— Джеки...
— Да?
— Приезжай.
— Прямо сейчас?
— Если можешь...
— Уже еду!
Короткие гудки в трубке стали для Бена лучшей музыкой, но тут же закралась мысль, не совершил ли он колоссальную ошибку. И вдруг впервые за последнее время он решительно отмел сомнения. В конце концов, они просто могут выпить по бокалу вина и поболтать. И тут же он понял, что лукавит сам с собой...
Джеки припарковала машину и минуту посидела неподвижно, пытаясь унять бешеное биение сердца. Она не могла поверить, что Бен позвал ее. Может быть, ей не стоило соглашаться? Или хотя бы не с такой готовностью? Сумасшедшая, она даже прихватила очаровательное неглиже и кое-какую одежду, чтобы с утра было в чем ехать на работу. Внезапно засомневавшись, Джеки оставила вещи в машине и подошла к двери. Вдруг она что-то не так поняла и неглиже ей вовсе ни к чему.
— Привет. — На пороге стоял Бен, явно поджидавшим ее.
— Привет, — выдохнула она и, взлетев по ступенькам, бросилась в его объятия.
Бен жадно приник к ее губам. Джеки, вмиг забыв обо всех своих сомнениях, со страстью вернула поцелуи. Она так соскучилась по нему! Так жалела, что Бена не было с ними в ресторане и он не мог разделить маленькие семейные радости и шутки.
Бен оторвался от ее губ и тихо рассмеялся.
— Ты хочешь, чтобы меня арестовали за антиобщественное поведение? Заходи быстрее.
— Тебя следует арестовать не за антиобщественное поведение, а за такие поцелуи. Бен Дэвис, предъявите лицензию на страстные поцелуи! — строго приказала она.
— Выпьешь чего-нибудь?
— Не-а. Если ты стоял у двери и слышал мои шаги, ты должен был услышать и бульканье чая в моем животе. После сегодняшних трудов я выпила его не меньше литра за обедом. Теперь можно даже не загорать, я стану желтовато-коричневой от чая.
Бен нежно провел по ее плечу.
— Бедняжка! У тебя появились не загоревшие полоски, как и у всего остального человечества.
— Если бы я загорала топлес, как во Франции, этого бы не произошло.
— Я содрогаюсь при мысли, какой хаос спровоцировала бы подобная вольность здесь, в Виргинии.
— Бен, я прекрасно понимаю, поэтому и не делаю ничего подобного. Но может, мы как-нибудь съездим во Францию и ты расширишь свои взгляды?
— Я был там.
— Да, когда служил на флоте, я помню. Тем более! У моряков есть девушка в каждом порту, правда?
— Так говорят. — Бен прислонился спиной к двери и выжидательно посмотрел на Джеки.
— Но у тебя не было, да?
— Джеки, если хочешь спросить, спроси прямо. — Его глаза сузились.
— И спрошу! Неужели то, что ты сказал сегодня утром... ну, что ты был верен Эмме всю свою жизнь... распространяется и на службу в армии?
— Конечно. Ведь мы были помолвлены.
Джеки улыбнулась, что страшно удивило Бена.
— Я думаю, что Джеральд относится к маме так же, как ты относился к Эмме. Но больше таких мужчин не существует в природе.
— То же самое я могу сказать о тебе, Джеки. Во всяком случае, я никогда не встречал никого похожего на тебя.
Джеки сморщила нос.
— Я даже не знаю, сделал ты мне комплимент или наоборот.
— Комплимент, Джеки, комплимент. — Его руки обвились вокруг нее, и Бен прижал девушку к своей широкой груди.
— Тогда я рада, — прошептала она и потянулась губами к его губам.
У Джеки было такое чувство, будто после долгого отсутствия она вернулась домой. Большое, сильное тело Бена было тем убежищем, которое она искала всю жизнь. Да, его поцелуи воспламеняли ее, заставляли кровь быстрее нестись по венам, но было нечто большее, чем просто физическое влечение. Бену удалось затронуть в ее душе нечто, спрятанное очень глубоко; что-то, чему не было названия, но что изменяло саму Джеки с пугающей быстротой.
Она хотела быть с ним. Беседовать, смеяться, делить радость и горе. Конечно, ей надо многому учиться, но кто может научить ее лучше, чем Бен? А захочет ли он? Испытывает он хоть толику той любви, которую она испытывает к нему?
Стоп! Ни о какой любви речи быть не может. После развода с Жаном Джеки навсегда запретила себе открывать сердце для кого-либо. Любовь делает человека слишком уязвимым. Еще одного краха ей просто не пережить. Тем более что ее чувства к Бену намного сильнее и глубже того, что она испытывала к бывшему мужу. Она стала взрослее, мудрее, опытнее. Но даже сейчас где гарантия того, что любовь и страсть продлятся дольше, чем это было с Жаном? Испугавшись своих мыслей, Джеки отогнала их прочь и растворилась в ласках Бена. Эта ночь должна стать ночью любви, восторга и экстаза.
— И о чем ты хотел поговорить? — прошептала Джеки, касаясь его губ своими. — О моей семье? О твоей? О работе?
Бен взял в ладони ее лицо. Зная силу его рук, Джеки удивилось нежности этого прикосновения.
— Как долго ты можешь пробыть у меня? — спросил он, глядя ей прямо в глаза.
— Ты босс и лучше знаешь, к какому часу твой личный шофер должен отвезти тебя на строительный участок. — Голос Джеки был низким и чувственно-хрипловатым. Ей не хотелось думать ни о завтрашнем дне, ни о чем-либо другом. Сейчас все решало ее тело, которое мечтало слиться с телом Бена в потустороннем, неземном наслаждении.
Бен подхватил Джеки на руки и понес наверх.
— Бен! — вскрикнула она. — Твоя рука! Опусти меня сейчас же.
— Мое запястье не задействовано, — ответил Бен, продолжая подниматься по лестнице, — можешь не волноваться.
— Я тяжелая...
— Не тяжелее мешка с цементом.
— Ты сравнил меня с мешком цемента?! — с шутливым негодованием воскликнула Джеки. — И часто ты прибегаешь к столь романтичным сравнениям или это был экспромт?
Бен хмыкнул, еле сдерживая смех.
— О, я могу сравнить твою кожу с отполированной поверхностью вишневого дерева, а твой аромат — с запахом кедра. А твое великолепное тело заставляет меня вспомнить о новом доме, где все великолепно пригнано друг к другу, где приятно и уютно.
Джеки рассмеялась еще громче и чмокнула его в нос.
— Это самая романтическая ода женской красоте, которую мне когда-либо приходилось слышать.
Бен с Джеки на руках остановился у кровати. Он поставил девушку на пол, лицо его стало серьезным.
— Еще я могу сказать, что твоя красота сводит меня с ума, твоя улыбка заставляет мое сердце биться быстрее, твои губы наводят на мысль о поцелуе каждый раз, когда ты открываешь рот, чтобы заговорить. Рядом с тобой я чувствую себя молодым, свободным, окрыленным.
Джеки молча смотрела на Бена, потрясенная искренностью его слов. Просунув руки под его джинсовую рубашку, она стала гладить напряженные мышцы его спины.
