Это больше не игра

все еще не мог поверить, что эта женщина-ребенок успела побывать замужем и развестись.

— По правде говоря, никого из моей семьи не было на свадьбе, — тихо произнесла Джеки, глядя в окно.

— Почему?

Она передернула плечами.

— Мы с Жаном поженились в Париже, под влиянием момента. Нам было все равно, лишь бы рука об руку идти в светлое будущее, где нас ждет вечная любовь.

— И сколько продлилось светлое будущее и вечная любовь?

— Восемнадцать месяцев.

— Сколько тебе было лет? — Если сейчас она выглядит на двадцать, то имела ли она вообще юридическое право на брак?

— Мне было девятнадцать, когда мы поженились, и двадцать один, когда развелись. Сейчас вы с умудренным видом скажете: «Ты была так молода...»

— Но это так.

— Наверное. Но я многому научилась за восемнадцать месяцев своего брака. Сейчас мне двадцать пять, и я верю, что у меня еще все впереди. Кроме того, всем известно, что женщины взрослеют быстрее мужчин.

Бен вздохнул и покачал головой. Прямо как ребенок!

Последняя надежда покинула его — она действительно так молода, как выглядит. Если бы ей было хотя бы тридцать...

— Ну, это всем известно.

— Тогда в пересчете на мужской возраст мне тридцать четыре и я старше вас!

— Тридцать четыре?

— А вам — тридцать четыре?

— Если бы. На четыре года больше. — Господи! Через два года ему стукнет сорок, а ей будет только двадцать семь...

— Да? А вы выглядите моложе. Это все из-за физической работы на свежем воздухе. Жан истязал себя в тренажерном зале, чтобы оставаться в форме.

— Он актер?

— Ни в коем случае! Я бы в жизни не связалась с актером, я видела их слишком много и слишком близко, начиная с отца. Жан — преуспевающий бизнесмен.

— Шутишь? — Бен уставился на Джеки во все глаза.

— Эй! Смотрите на дорогу, иначе мы свалимся в кювет!

Чертыхаясь под нос, Бен выровнял автомобиль.

— А что, собственно говоря, вас так удивило? — бросилась Джеки в атаку.

— Муж-бизнесмен совсем не вяжется с твоим образом. Я представлял рядом с тобой актера или каскадера... — Бен не договорил. Не мог же он сказать, что видел ее рядом с мускулистым красавцем, под стать ей, а не занудливым бизнесменом.

— Жан — преуспевающий бизнесмен в текстильной промышленности. Он сын президента самого крупного во Франции текстильного конгломерата. Что заставило вас думать, что я безмозглая идиотка, которую способна привлечь только внешняя красота и мишура шоу-бизнеза? Между прочим, я неплохо разбираюсь в бизнесе, сама веду свои дела, считаюсь очень хорошей хозяйкой, и Жан пару раз просил меня помочь ему уже после развода. Я неплохо разбираюсь в вопросах международной экономики... — Джеки разозлилась не на шутку. Глядя прямо перед собой, она никак не могла успокоиться. Почему Бен решил, что она пустоголовая кукла?

Бену с трудом удавалось сохранить невозмутимость. В каких же разных мирах они существуют! Она вышла замуж за деньги, имеет капитал, разбирается в ценных бумагах. Весь же капитал Бена лежит на его пенсионном счете, у него есть маленькая фирма... и все.

— Брак развалился, и маленькая девочка поспешила под мамочкино крылышко? — Бен понимал, что его сарказм неуместен, но ничего не мог с собой поделать. Кроме того, его подстегивало любопытство.

— Нет. Я купила дом в Малибу и прожила там два года. Только после этого приехала навестить родных. — Холодность тона говорила о том, что она сердита.

— А почему ты не вернулась к родным?

— Я их почти не знаю.

— В каком смысле?

— В буквальном. Я их не знала до моего приезда сюда. Мою мать я не видела десять лет. А единственная наша встреча длилась несколько часов в Вашингтоне, когда нам обеим посчастливилось быть там одновременно.

Бен не мог скрыть своего удивления.

— Как такое могло случиться?

— Так сложилось. Мы общались в основном по телефону, иногда писали друг другу. А вы часто видите своих родственников?

— Достаточно часто. Они живут здесь, в Шарлотсвилле. Мы встречаемся раза два в месяц.

— А-а-а...

— Вот вам и «а-а-а». — Он чуть не рассмеялся, увидев ее обескураженное лицо.

— Что ж, вам повезло больше, чем мне.

— Бедная богатая девочка? — иронично спросил Бен.

— Я — взрослая женщина, если вы не заметили, — резко ответила Джеки.

Бен хмыкнул.

— Это трудно не заметить. Любой теплокровный мужчина заметил бы.

— Неужели?

— Джеки, уговор! — В ответ на ее недоуменный взгляд Бен добавил: — Не флиртовать!

Он свернул на грунтовую дорогу, ведущую к старому дому. Дорога была вся в колдобинах, а вдоль нее росла сорная трава в человеческий рост.

— Даже подъездной дороги нет! — Джеки в ужасе озиралась по сторонам.

— Почему же? Мы как раз по ней едем.

— Но она не заасфальтирована!

— Тем не менее это дорога.

— А дом самый обычный... — Джеки не скрывала своего удивления и разочарования.

— А чего ты ожидала? Да, дом обычный, но очень функциональный. В нем есть все, что требовалось поселенцам в те годы.

— Я ожидала увидеть колонны, веранду... Тару, одним словом. Помните «Унесенные ветром»?

— Тара была довоенной постройкой, к тому же домом плантатора. А это фермерский дом, построенный уже после Гражданской войны. Он принадлежал вашей семье...

— Семье Джеральда, — поправила Джеки. Как только машина остановилась, она распахнула дверцу и спрыгнула на землю. Почти весь двор был в тени раскидистых ветвей старых дубов, но после кондиционированного воздуха в машине жара все равно казалась нестерпимой.

— Вот ключ. Можешь осмотреть дом и все вокруг. — Бен достал из багажника рулетку и еще какие-то приспособления и направился к дому.

— Я могу помочь? — предложила Джеки.

— Сомневаюсь, — пробурчал Бен.

— Если вы собираетесь делать замеры и записывать, то я могу пригодиться. — Осмотр дома может подождать, ей больше хотелось побыть рядом с Беном.

Бен заколебался. Потом утвердительно кивнул.

— Ты можешь делать записи и держать конец рулетки, когда я буду производить замеры. — Он убеждал себя, что согласился только ради того, чтобы побыстрее закончить работу и отвезти ее домой.

Десять минут спустя Бен пожалел, что принял её предложение о помощи. Надо отдать должное, все его команды Джеки выполняла на «отлично». Но когда перед каждым замером она просила точно показать,