было причин испытывать доверие или симпатию.
Хотя нет, подумал Гаррет, одна причина для заботы о ней у него была. Чем быстрее она отдохнет, тем быстрее он сможет уладить с ней небольшую проблему — получить от нее согласие на поездку с ним в Остин. Он старался сосредоточиться на причине своего появления в Дир-Крике и забыть о том, какой бледной и беззащитной казалась Лэйни, окруженная многочисленными подушками и кружевами. Она была похожа на девочку, нуждающуюся в материнской заботе, а не на аферистку из провинции. Гаррет решил, что все это выбивало почву у него из-под ног. Чем быстрее он выйдет из этой комнаты, тем лучше.
Он направился к двери, намереваясь снять белье и приготовить гостевые комнаты. И к тому же установить как можно большую дистанцию между собой и прекрасными грустными глазами Лэйни.
— Гаррет?
Он остановился на пороге и повернулся к ней. Она хотела что-то сказать, но явно стеснялась. Отблеск заката играл на четких чертах ее лица. Неосознанно она обняла руками свой округлившийся живот.
Влекомый медленным заботливым движением, говорящим о нежной любви к еще не родившемуся ребенку, взгляд Гаррета последовал за руками Лэйни. Ему стало интересно, двигается ли ребенок, вдруг захотелось положить руку на живот Лэйни и почувствовать, как толкается это крошечное живое существо внутри нее…
Он перевел взгляд на ее лицо.
— Да? — резко отозвался он. Ему действительно надо бы поскорее выбраться из ее спальни.
— Я… ммм… — Лэйни взглянула на поднос, затем снова на него. — Спасибо, — наконец выдавила она так, будто с трудом могла это произнести. — Надеюсь, я не была слишком груба с вами. Я не хотела этого.
Ее слова звучали вполне искренне, рука снова опустилась на живот. Струящийся из окна свет рисовал нимб над ее головой.
Гаррет тяжело вздохнул.
— Я не в обиде, — ответил он и вышел из спальни.
Лэйни наблюдала в окно, как Гаррет вышел на задний двор и направился к веревке с бельем. Занавески трепетали от легкого ветерка, вносящего в комнату теплый свежий воздух. Лэйни глубоко вдохнула. Это было то, что надо. Ей нужно было отвлечься, переключиться — только бы перестать чувствовать себя круглой дурой.
Ее тронуло, что Гаррет позаботился о легком ужине для нее. Он даже принес печенье. Это был такой простой поступок, но все же он говорил о внимании. Она никак не могла ожидать подобного от черствого и бездушного бизнесмена, который еще и обвинил ее в попытке обмануть его дядю.
От этой мысли Лэйни снова почувствовала напряжение. Все это было так унизительно… И почему все-таки Гаррет настоял на том, чтобы помочь ей этим вечером? По доброте душевной?
Лэйни грустно усмехнулась. Его помощь, как и его ужин, была лишь частью плана, тщательно составленного плана, по которому она должна была согласиться поехать с ним в Остин.
Надо было швырнуть поднос с ужином прямо ему в лицо!
Она взглянула на стоящую перед ней еду. Лэйни была голодна, и к тому же все равно ничего бы не добилась своим отказом от еды. Ей нужны были силы, чтобы выстоять в предстоящем поединке с Гарретом.
И почему бы ей не попробовать великолепного печенья?
Сначала Лэйни взяла бутерброд. Жуя, она взглянула на своего противника. Он закатал рукава и принялся снимать белье с веревки.
Мышцы его рук играли на солнце, когда он тянулся вверх. Лэйни долгие секунды наблюдала за этим зрелищем, потом проглотила кусок бутерброда и резко отвела взгляд. Она сделала глоток холодного молока. Что с ней происходит? Она же только что наблюдала за этим мужчиной как влюбленная женщина!
Теперь ей не верилось, что она в первый момент могла перепутать его с Беном. Он ведь совершенно не похож на кузена. И дело было не только во внешности. В Гаррете угадывалось что-то серьезное и искреннее.
Бен был веселым и жизнерадостным — вначале. Их роман развивался с ураганной скоростью. Бен вырвал ее из тихой жизни, которую она вела. Из
Несмотря на то, что бабушки уже не было рядом, Лэйни все еще слышала ее слова.
И однажды Лэйни поступила так, как говорило ей сердце. Она вышла замуж за Бена.
Крах иллюзий произошел довольно быстро. Уолтер Блэкмор не мог принять внезапную женитьбу сына и его уход из семейного бизнеса. И он выразил свою непреклонность, закрыв Бену путь к капиталу семьи. Но это было еще не самое худшее. Только после свадьбы Лэйни наконец-то поняла, из-за чего Бен делал все наперекор отцу. Он хотел самой обычной отцовской любви. Неважно, сколько любви давала ему Лэйни, — этого никогда не хватило бы, чтобы заполнить ту пустоту.
Бен стал отдаляться от нее. Он становился все более угрюмым и замкнутым. Его поведение колебалось между длительным молчанием и вспышками раздражительности. Лэйни поняла, что совершила ошибку, что они оба совершили ошибку. Но она старалась как могла, чтобы сохранить их брак, несмотря на ту холодность, с которой Бен отталкивал ее от себя.
Бен умер, а Лэйни так и не узнала, любил ли он ее когда-нибудь, или она была для него всего лишь средством для того, чтобы почувствовать себя независимым от отца. И неважно, что сталось бы с их браком, если бы Бен был жив. Лэйни до сих пор оплакивала его. Ведь он умер таким молодым, а ее ребенок никогда не узнает своего отца.
Из родни Лэйни в живых остался один только брат, который служил за границей. Но ведь у Бена была семья, а значит, семья была и у ее ребенка.
Лэйни снова взглянула в окно. Двор был пуст, как и веревка для белья. Гаррет ушел, что было к лучшему. Теперь ей не придется испытывать искушение при виде его сильных рук, представлять, каково ощущать эти руки на своей талии, чувствовать сладкую дрожь от его взгляда.
Мысли о Гаррете были опасны. Сам Гаррет был опасен. Он был из тех людей, которые всегда добиваются того, чего хотят, никогда не соглашаясь на меньшее.
Лэйни опять ощутила дрожь внутри. Только на сей раз это был страх.
— У вас такой чудесный дом!
Гаррет открыл было рот, чтобы объяснить Беррингерам, сегодняшним постояльцам Лэйни, что это вовсе не его дом, когда нежный голос, раздавшийся позади, прервал его:
— Спасибо.
Он обернулся. Лэйни, одетая в свободное желтое летнее платье, которое подчеркивало цвет ее глаз и волос, красиво вплывала в гостиную. Отдохнувшая и посвежевшая, она улыбалась Беррингерам.
«Разве беременные женщины не должны быть неуклюжими?» — спросил себя Гаррет. Но в Лэйни не было ничего нескладного.
Она летела как перышко. Красивое пушистое перышко. Но эта грациозность стала докучать Гаррету.
Он даже решил, что ему докучает само ее присутствие. Несмотря на инструкции Лэйни, Гаррет не был намерен звать ее, когда приедут гости. Он решил избегать ее оставшуюся часть дня. Но она взяла и пришла, и он ничего не мог поделать.
— Надеюсь, поездка прошла успешно, — продолжала Лэйни, не обращая внимания на Гаррета.
Он же, наоборот, прикладывал огромные усилия, чтобы перестать обращать внимание на нее.
— О да, — ответила миссис Беррингер. Она была довольно полной женщиной, так что даже диван охнул, когда она опустилась на него. — Но я так рада быть здесь.
Она потянулась за канапе, красиво разложенными на подносе, стоящем на кофейном столике. Гаррет
