– Нет, Курт, – ответил Каспар. – Помнишь, о чем мы говорили ночью? Так надо.
– Матушка сказала, ты можешь помочь, – сказал Кажетан.
– Я хочу помочь.
Каспар опустил меч.
– Знаю, – кивнул Кажетан, оглянувшись последний раз на скелет у могилы. Затем вновь повернулся к Каспару и произнес: – Прости…
И прежде чем Каспар ответил, Кажетан прыгнул вперед. Мечи его запели, рассекая холодный воздух. Каспар едва успел вовремя вскинуть клинок, отражая выпад и парируя удар, нацеленный ему в живот. Инстинктивно приняв бой, он сам бросился в атаку. Клинки Кажетана отбили его удары, и посол сделал шаг назад, а Рыцари Пантеры – вперед.
Два человека обменивались ударами, и прошло несколько секунд, прежде чем Каспар понял, что Кажетан не пытается убить его. Боец, обладающий способностями Саши, мог бы покончить с ним с первого удара, а когда Каспар сделал выпад, целясь в сердце противника, он осознал, что именно этого Кажетан и хочет на самом деле.
Мир Каспара сузился, сконцентрировавшись в острие меча, стремительно летящем в незащищенную грудь Кажетана. Время замедлило бег, и посол увидел, как несчастный взгляд бойца сменился благодарным.
Не в состоянии остановить взмах меча, Каспар повел кистью, меняя угол удара. Клинок пошел вниз и погрузился Кажетану в бедро, рассек мускулы, слой подкожного жира, кость и без задержки выскользнул с обратной стороны ноги.
Кажетан охнул от боли, нога подогнулась, и он рухнул на землю, вырывая меч из руки Каспара. Посол отступил и пинком отбросил мечи Кажетана. Круг Рыцарей Пантеры сомкнулся теснее, а спешившийся Курт Бремен поставил ногу на грудь поверженного бойца и занес оружие для смертельного удара.
– Курт, нет! – выкрикнул Каспар.
Меч рыцаря завис над шеей упавшего, и Кажетан завопил:
– Давай же! Я хочу умереть! Убей меня!
Каспар перехватил руку Бремена и сказал:
– Не надо, Курт. Если мы убьем его так, то лишь продлим зло и ничего не узнаем.
Рыцарь неохотно кивнул и опустил клинок, а остальные солдаты поставили Кажетана на колени и связали ему запястья веревкой. Валдаас уперся тяжелым латным сапогом в бок Кажетана и выдернул окровавленный меч посла.
– Нет, нет, нет… – скулил Кажетан. – Пожалуйста… почему вы не убиваете меня?
Каспар присел рядом с плачущим бойцом и сказал:
– Я не хочу тебе врать, Кажетан, ты умрешь, умрешь, болтаясь в петле палача. Но клянусь, что позабочусь о том, чтобы те, кто толкнул тебя на этот путь, тоже были сурово наказаны.
Кажетан не ответил, слишком поглощенный своим горем, и Каспар устало поднялся. Из него вдруг словно выкачали всю энергию. Пока рыцари перевязывали рану на ноге Кажетана, он взял у Валдааса свой меч, убрал его в ножны и привязал мечи Саши к своему седлу.
Курт Бремен подошел к нему, и мужчины долгую минуту задумчиво молчали.
– Думаю, теперь я понимаю, – сказал, наконец, Бремен. – То, что ты сказал у костра.
– Да?
Бремен кивнул:
– Кажетан умрет за свои преступления, в этом нет сомнений, но, по крайней мере, так, что люди, которые услышат о том, что сделало его чудовищем, кое-чему научатся.
– Возможно, – ответил Каспар. – Мы можем только надеяться, да?
Но прежде чем Бремен ответил, над холмом раздался крик.
– Конники! Берегитесь! – Один из рыцарей показывал на дальнюю сторону лощины.
Бремен выругался и побежал собирать своих воинов, а Каспар бросился к краю холма.
Из лесных теней северного склона показались мчащиеся на храпящих жеребцах всадники. Их было несколько десятков.
Курганцы! Северные племена! Воины Темных Богов.
Облаченные в черные кольчуги и лакированные кожаные нагрудники, люди с татуированными телами и взъерошенными волосами были дики и жестоки, как звери. Их оружие состояло из широких боевых топоров и огромных двуручных палашей.
Сопровождала курганцев стая клыкастых псов. Шерсть их слиплась от крови, они рычали и выли возле взлетающих и падающих лошадиных копыт.
Каспар бросился к своему коню и взобрался в седло. А трубач-курганец уже выдувал нескончаемую тонкую ноту из кривого рога – враги спустили собак.
– Рыцари Пантеры! – рявкнул Бремен. – По коням!
Каспар пришпорил Магнуса, пуская его в галоп вниз по холму, к реке. Рыцари Пантеры вытащили копья из кожаных чашечек, и даже в пылу скачки Каспара ошеломило их великолепие. Доспехи пылали на солнце серебром, штандарт вился в небесах, железные наконечники пик сверкали – Рыцари Пантеры воплощали собой смелость и благородство.
