и копыто прошло на волосок от его ноги.
– Это тебе будет стоить первого завтрака, – пообещал Джейк и, испытывая настоящее удовольствие, стал насыпать корм другим лошадям на виду у Атиллы. – Ты испортил мне настроение, – жизнерадостно сообщил он, глядя, как черный конь сердито встает на дыбы и завистливо косится на чужие кормушки. – Когда оно у меня улучшится, я, может быть, накормлю тебя, – Джейк замолчал, заметив, что чудесная гнедая лошадка Яна стоит, как-то странно согнув правое колено и не доставая правым копытом до земли. – Эй, Майка, – ласково заговорил он, похлопав ее по атласному боку, – давай поглядим, что там у тебя с копытом.
Хорошо вышколенная лошадь, которая не проиграла ни одних скачек и получила звание чемпиона на скачках в Хистоне, не оказала никакого сопротивления, когда Джейк поднял ее копыто и озабоченно склонился над ним.
– Камень забился, – сказал Джейк лошади, которая навострила уши и внимательно наблюдала за его действиями умными карими глазами. Джейк поискал взглядом, чем бы подцепить камень, и остановил свой выбор на старой деревянной рейке. – Думаю, она подойдет, – пробормотал он, поднимая копыто и ставя его к себе на колено. Он подцепил камень и облокотился на перекладины соседнего стойла для большего упора. – Вот так. – Вытащив камень, он издал довольное восклицание и сразу же дикий вскрик боли, так как огромные зубы вцепились в его тело пониже талии. – Ах ты, паршивый мешок с костями, – заорал Джейк, отскакивая назад, а потом набрасываясь на перекладины стойла в отчаянной попытке Достать проклятое животное. Но Атилла, прекрасно понимая, что его ждет возмездие, уже отошел в дальний угол стойла и оттуда удовлетворенно поглядывал на Джейка. – Ну ничего, я до тебя еще доберусь, – пообещал он и потряс для доходчивости кулаком.
Потирая укушенный зад, Джейк обернулся к Майке и осторожно прислонился к стене сарая. Он еще раз проверил копыто, чтобы убедиться, что оно чистое, но когда он дотронулся до места, где был камень, гнедая болезненно дернулась.
– Намяло? – сочувственно сказал Джейк. – Ничего удивительного, камень был большой и острый. Но ведь ты вчера никак не показала, что тебе больно, – продолжил он, восхищаясь ее терпением и покладистостью. Потом перевел суровый осуждающий взгляд на Атиллу и повысил голос, чтобы тому было лучше слышно. – Конечно, ты ведь у нас настоящая аристократка, чудесное терпеливое животное – не то что этот несчастный мул, который не достоин даже в одной конюшне с тобой стоять!
Если Атиллу и волновало его мнение, то он постарался этого не выдать, чем окончательно взбесил Джейка. В таком скандальном настроении он и ворвался в коттедж.
Ян сидел за столом, обняв руками чашку с кофе.
– Доброе утро, – как обычно, приветствовал он Джейка, будто не замечая его грозно нахмуренного лица.
– Может, для тебя оно и доброе, только о себе я этого сказать не могу. Ночь, можно сказать, провел на улице и спал бок о бок со скотиной, которая только и думает, как бы сожрать меня. Он уже успел с утра цапнуть меня.
Джейк взял оловянный чайник и стал наливать себе кофе в большую глиняную кружку.
– А твоя лошадь, между прочим, хромает! – злорадно сообщил он Яну, который с улыбкой глядел на него. Усмешка Яна тут же испарилась.
–Что!?
– Ей забился камень в копыто, и она теперь припадает на левую переднюю.
Ян вскочил и, отшвырнув в сторону стул, выскочил из коттеджа.
– Мог бы и не ходить. Так, небольшой синячок, – сказал после его ухода Джейк, наконец успокаиваясь.
Заканчивая умываться, Элизабет услышала внизу мужские голоса. Завернувшись в тонкое полотенце, она подошла к сундукам, которые их нелюбезный хозяин все – таки поднял сегодня утром наверх и оставил за дверью рядом с двумя большими кувшинами воды. Затащив сундуки в спальню, Элизабет подумала, что все ее платья слишком нарядны и легкомысленны для этого скромного коттеджа.
Наконец она выбрала наименее вызывающее – белое батистовое платье с завышенной талией. По подолу шла широкая кайма из вышитых розочек и зеленых листочков, такая же вышивка была на высоких, до локтя, манжетах пышных рукавов. Поверх платья лежала длинная лента с такими же розочками и листочками, и Элизабет взяла ленту в руки, раздумывая, куда ее приспособить, и стоит ли вообще ее надевать.
Она отложила ленту и с трудом влезла в платье. Потом потратила несколько минут на то, чтобы застегнуть длинный ряд мелких пуговок на спине. Справившись с этой нелегкой задачей, она повернулась к зеркалу над рукомойником и вгляделась в свое отражение. Вырез платья, раньше казавшийся довольно скромным, теперь сильно открывал ее располневшую грудь.
– Прекрасно, – вслух сказала Элизабет, с недовольной гримасой глядя на вырез. Она попыталась подтянуть его вверх, но как только отпустила руки, он опять опустился, и Элизабет смирилась. – Ладно, в этом сезоне носили декольте еще ниже, – оправдалась она перед зеркалом и взяла с кровати ленту. Когда она в последний раз надевала это платье в Лондоне, Берта соорудила ей какую-то затейливую прическу, пропустив эту ленту сквозь локоны. Но в Хэвенхёрсте она отвыкла от элегантных причесок и носила волосы распущенными или завязывала их лентой в простой хвост.
– Красив! – воскликнула девушка, потом тряхнула головой в надежде, что она прояснится. – Ну, в таком случае должна тебе сказать, что ты необыкновенно добра и терпима к этому человеку.
Люсинда встала и окинула Элизабет одобрительным взглядом.
– Я бы не стала характеризовать свое отношение к нему как доброе, – задумчиво ответила она. – Скорее его можно назвать практичным. Лиф тебе, по – моему, немного тесноват, но от этого ты смотришься еще привлекательнее. Ну что, спустимся вниз и позавтракаем?
Глава 13
– Доброе утро, – приветствовал Люсинду и Элизабет сияющий Джейк, когда они сошли вниз.
– Доброе утро, мистер Уайли, – сказала Элизабет с милой улыбкой. Потом, не придумав ничего лучшего для поддержания разговора, спросила: – Пахнет чем-то замечательным. Что это?
– Кофе, – грубовато ответил Ян, скользнув по ней взглядом. Собранные в хвост волосы делали ее особенно хорошенькой и очень юной.
– Садитесь, садитесь! – радостно пригласил их Джейк. За ночь кто-то протер мебель от пыли, но он все-таки достал носовой платок и провел им по стулу Элизабет, прежде чем дать ей сесть.
– Спасибо, – девушка благодарно улыбнулась, – но стул и так достаточно чистый. – Она с опаской взглянула на неулыбчивого человека напротив и приветливо поздоровалась: – Доброе утро.
В ответ он приподнял одну бровь, словно спрашивая, чем обязан такой перемене.
– Полагаю, вы хорошо поспали?
– Очень хорошо, – ответила Элизабет.
– Как насчет кофе? – сказал Джейк и, схватив с плиты чайник, налил в кружку остатки кофе. Вернувшись с ней к столу, он в нерешительности остановился, очевидно, не зная, кому из женщин полагается подать кофе первой.
– Кофе, – глухим голосом проинформировала его Люсинда, когда он сделал шаг в ее сторону, – дикарский напиток, не для цивилизованных людей. Я предпочитаю чай.
– А я выпью кофе, – поспешно сказала Элизабет. Джейк послал девушке благодарную улыбку и поставил перед ней кружку с кофе. Затем вернулся к плите. Элизабет, боясь встретиться взглядом с Яном, как зачарованная, смотрела на спину Джейка Уайли.
Джейк стоял у плиты, нервно потирая ладони, и, не зная, с чего начать, переводил неуверенный взгляд с ветчины на яйца и затем на глубокую сковороду с длинной ручкой, которая уже начинала дымиться.
– Ну ладно, попробуем вот так, – пробормотал он и, вытянув руки вперед, издал страшный хруст костяшками пальцев. Затем схватил нож и начал яростно пилить ветчину.
Элизабет заинтересованно смотрела, как Джейк закидывает на сковороду огромные куски ветчины. Он забил сковороду до самого верха, и через несколько минут по комнате распространился чудесный запах. В предвкушении вкусного завтрака у Элизабет потекли слюнки. Джейк взял пару яиц, разбил их о край плиты и
