разговоре страдает заиканием и уходом от сюжетной линии.
— Вот как? У начальства на столько глобальные в гинекологическом плане отличия от всего коллектива? Как же она справляется? Чего-то тут я не понимаю, наверное, страшно далек я от народа. Впрочем, в последнее время хочется быть еще дальше. Кстати, с каких пор она ведет себя как старая дева?
— А вы ее знаете?
— Лет десять назад она проходила у нас как свидетельница по одному делу об убийстве.
— Я перед вами преклоняюсь, пожилой следователь. Вы что же, помните всех свидетелей, которые проходили по делам десятилетней давности?
— Всех не помню, но такое дело забыть нельзя. Приезжаем. Запущенный грязный подвал возле пристани. В подвале труп мужчины. Брюки и трусы покойного спущены, куртка расстегнута, свитер и рубашка задраны. Бедра, область гениталий и живот покойного обильно забрызганы калом. Видимых повреждений на теле нет. Оставляем тело в распоряжение экспертов, а сами ищем свидетелей. Погибшего опознаем сразу. Сейчас его мало кто помнит, разве что Верстак. Ну и Череп, конечно, он с ним воевал. Олигарх, кстати, у него тогда в рядовых сутенерах ходил. Покойный по кличке Кочан был руководитель организованной преступной группировки контролирующей проституцию в городе. На Олигарха тогда и все стрелки сходились, уж очень выгодно было тогда Кочана убрать. Мы тогда всех ближайших помощников Кочана посадили, вокруг него одна молодежь зеленая осталась, кроме Олигарха. Но Олигарху Кочан не доверял почему-то, близко к себе не приближал. А если бы сейчас Кочан в сторону куда-нибудь ушел, например, в могилу, то вся бы команда, которая сковских проституток крышевала, под Олигарха бы легла. И вот Кочан убит. Эксперты быстро определили — электротравма, то есть током Кочана убило. Начинаем разбираться. Через несколько часов выходим на эту самую Озолиння Люцию Теннисовну. Она тогда была активно практикующей проституткой на закате своей карьеры. Вообще-то она из Тарту, там работала под студентку университета, решившуюся немножко подработать половым путем. Но там у нее какая-то непонятка крупная вышла с местными братками, и они ее на счетчик поставили. И она в Скове от них приехала прятаться, какие-то связи у нее тут были. Вот она то и была с Кочаном в том злосчастном подвале. Люция пришла поработать к пристани, поправить свое пошатнувшееся материальное положение. Девушка к тому времени была уже более чем потертая, но для Кочана новая. А у того железный закон был: с впервые появившихся возле пристани девушек пробу снимать. В том самом подвале. Традиция такая. Он считал, что трахать нужно всех — кривых, косых, уродливых. Бог, мол, увидит его старания и даст красивую. А если по Марксу, то количество переходит в качество. Так что с философской точки зрения прав был Кочан в любом случае. А еще любил Кочан перед актом своей половой партнерше говорить: «Лучшая подружка — мёртвая старушка», вот и накликал, наверное. А попу, в беседе с ними, он всегда называл «твой половой орган». Вот такой он был большевик-поллюционер. Между прочим, в него была одна из проституток по уши влюблена, как сейчас помню, Машей ее звали. Когда мы приехали, эта Маша это сидела на полу рядом с обкаканым телом, выдергивала волоски из мертвой головы Кочана и приговаривала: «Любил, не любил. Любил, не любил». Она психически больная была, и раньше лечилась в психушке, а тут с горя совсем мозгами поехала. Отвезли мы ее в психиатрическую больницу, и она оттуда так уже и не вышла. Так о чем это я? Да, привел Кочан Лючию в подвал, она уперлась руками в какую-то бочку, и он осуществил с ней половой акт в извращенной форме. А когда кончил, вздохнул и об стенку облокотился в изнеможении. А там оголенные провода под напряжением. Ну, Кочан мгновенно сморщился и помрачнел. Наверное, потому, что током его на месте убило. Лючию тоже током хорошо тряхнуло, но она живая осталась. Как мне потом объяснили специалисты по электричеству, ток главным образом через Кочана закоротил, Лючии почти не досталось, она больше от шока обкакалась. Но в милицию не пошла, испугалась непонятно чего. Мы ей ну-ну-ну сделали, но не очень. Женщина явно в шоковом состоянии была. Хоть и проститутка, а не каждый день на тебе полового партнера током убивает. Это слишком эпатажно даже для нее было, тем более что в душе она была девушка скромная и застенчивая. Потом даже в старую деву выродилась, как ты говоришь. Вот такая штука произошла в центральной части России на рубеже тысячелетий…
— Вы напрасно сердобольно нерусь защищаете, товарищ пожилой следователь. Иностранку идеализируете. Стонете тут о выпавшем молочном зубе со слезами на глазах, а правды всей о том деле не знаете. Как говорится: «Не можешь сам — позови на помощь взрослых».
— Так. Мне, пожилому следователю, говорят, что я не разобрался. Предлагают позвать на помощь более опытных товарищей. И кто? Румяное малолетнее существо, у которого грудное молоко на губах не обсохло. Может быть, вы объяснитесь, Зина?
— Озолиння Люция Теннисовна не зря на заре своей сексуальной карьеры представлялась студенткой университета. Она действительно начинала с того, что подрабатывала своим телом в свободное от учебы время. А училась она на каком-то факультете, связанном с электричеством. А Олигарх в те далекие годы еще не носил гордую кличку Олигарх, а широких криминальных кругах был известен под кличкой «Электрик». И работал он действительно электриком, и знаете где?
— Где? Зина, ты перед кем выпендриваешься?
— Работал он электриком в городе Тарту. Тогда многие из Скова ездили в Эстонию на подработки.
— Ну и?
— Ну и знаком он был с Люцией. А она, кстати говоря, никогда просто проституткой и не была. Всегда кроме проституции и наводкой баловалась, и кражами у пьяных клиентов, в том числе с употреблением клофилина. И однажды своему клиенту организовала передозировку. Собственно даже не передозировку, просто тот обладал от природы повышенной чувствительностью к этому препарату. Короче, он скончался. А до своей безвременной кончины покойный занимал видное положение в уголовном мире города Таллинна, а в Тарту приехал навестить матушку. Тарту город маленький, и до Люции весть о том, кого она грохнула, дошла раньше, чем с нее эстонские блатные ответ спросили. Она бросилась к будущему Олигарху, своему случайному знакомому, который как раз в тот день домой в Сков уезжал, за помощью. Ей нужно было так соскочить, чтобы никто не знал, где ее искать. Олигарх ее с собой и забрал. Она же в чем была убегала, без денег, с одним только паспортом.
— Допустим. Ну, прибегает Люция без всего в Сков, дальше что? Какое это отношение имеет к безвременной кончине Кочана?
— Самое прямое. Олигарх и до отъезда в Тарту в бригаде Кочана сутенером работал. Потом их дороги разошлись, и Олигарх всплыл в Тарту. Чем он там занимался кроме работы электриком не знаю, но, наверняка, Люция не зря к нему обратилась. По возвращении в Сков Олигарх держит Люцию на коротком поводке. Он же ее в любую минуту может ее эстонским блатным сдать. А тем временем у Кочана появляются подозрения, что кто-то верхушку его бригады Капитану сдал. То дело Капитан вел. Как раз в то время, когда всех взяли, Олигарх в Тарту был, но подозрение падает на Олигарха, «ничтожество низкое». Кочану подсказали, что Капитан и Олигарх с детства знакомы, и что все дело Капитан раскручивал. Олигарх чувствует, что над ним сгущаются тучи, и тогда Люция, по требованию Олигарха, убивает Кочана. Олигарх знает, что у Кочана есть железное правило. Всех девушек, которые начинают работать на пристани, он приводит в подвал, ставит возле бочки и трахает в зад. Мол, Я люблю тебя дифченка Чистой искренней любовью. Все к ногам тваим, дифченка, К тваему все изголовью… Ритуал овеян традицией, исключений не бывает. И тогда он, вместе с Люцией, днем посещают подвал, и оборудуют для Кочана последнее электрическое супружеское ложе. В принципе, тот же самый электрический стул, только в более романтичной остановке. А вечером того же дня рядовой сутенер Олигарх приводит к своему бригадиру Кочану девушку по имени Люция, которая хотела бы начать работать у пристани. А еще через час Кочан привел Люцию в подвал, где, за несколько часов до того, она развешивала по стене оголенные провода, перед тем как пустить по ним ток. И, не успел Кочан закончить ритуал, как молниеносно получил в бубен напряжением 380 вольт. Люция, кстати, обкакала его для конспирации. Исключительно с целью отвести от себя подозрения. Стояла она на резиновом коврике и упиралась руками в старую автомобильную покрышку, так что электричество по ней не пошло. Ни вольта, ни ампера. А Кочан стоял на какой-то металлической хреновине, к которой также был присоединен провод. Когда Кочан взялся за оголенный провод рукой, цепь замкнуло и бригадира сковских сутенеров не стало. После чего Люция и отсоединила провод от железной хреновины, а так же накакала на обнаженные участки тела покойного.
— А еще через час в злосчастный подвал прибывает пожилой следователь, жалкий в своём
