— Посмотри на нас. — Он указал рукой на нее, потом дотронулся до своей груди. — Мы даже не можем просто поговорить без того, чтобы не вцепиться друг другу в горло. С нами что-то не так, не понимаю, что именно, но… хотелось бы понять. Я надеялся, что, когда мы вновь сойдемся, наши проблемы будут разрешены, но ничего не изменилось.
Сожаление, прозвучавшее в его голосе, было созвучно с ее чувством. Но гордость не позволяла это признать.
— Расстаться на три месяца — твоя идея. Я знал, что это не поможет. Все бесполезно.
Да, попытаться отдохнуть друг от друга действительно была ее идея, но тогда она считала ее верной. Она жалела об этом почти каждый день. Надеялась, что Пьер станет искать с ней встречи и захочет восстановить отношения. Разлука показалась ей вечностью. И она первая прервала и нарушила соглашение, что должно было, по ее мнению, показать — она все еще любит его. Ведь был прекрасный период на ранней стадии отношений, прежде чем они начали разрушать любовь и обвинять друг друга.
— Хочешь, мы продлим перерыв?
Он бросил на нее скептический взгляд.
— Разумеется. А ты?
— И я. — Она переняла его тон. — Но, поскольку ты явился сюда, я посмела предположить, что ты изменил свое мнение.
— Нет, не изменил.
Она постаралась скрыть разочарование.
— Но ты же зашел, несмотря на решение не встречаться… Неужели лишь затем, чтобы подтвердить это? Или просто был где-то по соседству и хотел выпить кофе с круассаном?
— Я уже сказал, зачем пришел, — ответил он нетерпеливо, — чтобы прояснить ситуацию, то недоразумение… неопределенность, возникшую после твоего неожиданного прихода.
— Недоразумение? Ты так это называешь? И все?
Он выждал мгновение, прежде чем ответить.
— Так мы поняли друг друга?
— Нет, конечно.
— Объяснить тебе еще раз?
— Попробуй.
Ну вот, он опять злится. Ясно, что спокойное обсуждение уже невозможно.
— В прошлый раз я вел себя неправильно и пришел сказать, что сожалею.
— Еще бы ты не сожалел! — вырвалось у нее. Надо было сдержаться, но это уже было выше ее сил.
У него на скулах заходили желваки.
— Вижу, что я напрасно пришел сюда. Но еще большей ошибкой было считать, что нам удастся найти общий язык. Мы не смогли жить вместе и не сможем впредь. Просто обманывались, считая, что у нас есть будущее. — Он вскочил с места так резко, что чуть не уронил стул. — Не скажу, что был рад повидать тебя, потому что это не так. Во всяком случае, выяснил до конца все, что хотел узнать. И больше я тебя не побеспокою. — Он почти бегом направился к выходу.
Она его не удерживала и сидела какое-то время, стараясь успокоиться. Потом спохватилась: если дать ему уйти сейчас, после ссоры, вряд ли дальнейшие отношения возможны в будущем. Надо попытаться хотя бы сгладить впечатление.
Она поспешила за ним и увидела, что он уже далеко, примерно в пол квартале от кафе.
— Пьер!
Он сделал вид, что не слышит.
— Пьер! — крикнула она громче.
Он замедлил шаги, остановился, но не обернулся. Она подошла, не зная, что ему сказать.
— Я ненавижу, когда мы так ругаемся. — Слезы выступили у нее на глазах.
— Я тоже, — согласился он, — но ничего не меняется. Я тебя люблю, схожу с ума без тебя, но и схожу с ума и с тобой.
— Я тебя тоже люблю, — тихо ответила она, — хотя временами мне кажется, что я тебя ненавижу.
— Мы не можем быть вместе, — с горечью произнес он и отвернулся.
Она открыла рот, чтобы возразить, и — не смогла.
Глава 23
Придя на работу в среду утром, я обнаружил, что Мэйси уже работает. Надев наушники от айфона, никого и ничего не замечая, она заканчивала рисунок под раскраску. Прогресс был налицо, и я понял, что она трудится уже несколько часов подряд. Но офис открылся всего с полчаса назад. Я не мог понять, как она могла успеть проделать такую работу за столь короткое время.
— Она уговорила охранника пустить ее пораньше, — объяснила Линда, как будто читая мои мысли. Она стояла рядом и видела, что я смотрю на Мэйси, которая, не обращая внимания на нас, продолжала работать. — Уж не знаю, что она сказала Ларри.
— Так это Ларри сегодня дежурит?
Ларри — самый строгий охранник, он всегда следовал установленным правилам. И то, что Мэйси уговорила пропустить ее, было неправдоподобно — что она могла ему сказать? Впрочем, пожалуй, лучше и не знать.
Она вдруг заметила наше присутствие, тут же сняла наушники и подарила мне сияющую улыбку:
— Доброе утро, Майкл.
Я кивнул в ответ, немного смутившись перед Линдой из-за того, что Мэйси назвала меня по имени.
— Кажется, сегодня вы пришли раньше персонала. — Я старался взять деловой тон, не хотелось, чтобы у Линды и остальных возникли подозрения по поводу наших отношений.
— Я специально пришла рано, чтобы успеть закончить работу, запланированную на сегодня, к концу вашего рабочего дня. Надо перенести набросок целиком.
— Значит, скоро приступите к раскрашиванию.
Она склонила голову набок.
— Чем больше я смотрю на расположение моих жирафа и льва, тем меньше нравится. Я уже внесла некоторые исправления. Видите? — Она указала на стену.
Я не заметил существенной разницы, впрочем, я и не вдавался в детали. Она показала мне вначале свой набросок, я одобрил и не собирался каждый раз подходить и сравнивать.
— Вы ведь сегодня пойдете со мной? — Она испытующе заглянула мне прямо в глаза. — Чтобы повидать Харви.
Я, хотя и не смотрел на Линду, почувствовал, что она проявляет к разговору живейший интерес. Вообще-то я собирался избежать этого визита, но не придумал еще способ.
— Вам бы надо договориться с терапевтом, специалистом в гериатрии…
Она округлила глаза.
— Харви никогда не согласится поехать к врачу. И вы обещали. Вы не можете теперь взять свое слово назад. — Она повернулась к Линде, как будто ища поддержки: — Он обещал.
— Ты обещал, — повторила Линда, и по ее голосу я понял, что сцена доставляет ей истинное наслаждение.
— Предательница, — прошипел я.
Поддержка, оказанная Линдой Мэйси, удивляла. Не похоже на Линду, она никогда не выступала против меня. Такие неожиданные перемены мне не могли поправиться, мою медсестру эта Мэйси околдовала. Я не мог понять, почему всем, включая Ханну, так нравилась эта сумасбродка. Конечно, она талантлива и не без своеобразного шарма, но после десяти минут общения с ней я прихожу в крайнее