— Я никогда в жизни не звонила мужчине. — Даже сейчас Грейс говорила так, будто была не уверена в том, что поступила правильно.
— И что же убедило тебя?
— Оливия, — без промедления ответила мать. — И два бокала вина. Она предупреждала меня, что Клиф потеряет интерес и… Я была так одинока и несчастна.
— Вино определенно может разрушить чьи угодно убеждения. — Мэрилин изогнула одну бровь, хотя сама оказалась в подобной ситуации и прекрасно понимала мать.
— Мы с Оливией праздновали, — принялась объяснять Грейс. — Сет и Джастин ожидают ребенка. А ты знаешь, что они купили ресторан? Это так волнительно для них.
— Да. Я слышала о «Капитанской галере». Уверена, они справятся и…
К их столику подошла официантка-подросток, чтобы принять заказ.
— Ты ведь не говорила ничего обо мне?
— Нет, — пробормотала Грейс. — Но я так хотела сделать это.
— Никто не должен знать, мам.
— Но почему…
— У меня есть на то причины.
— Я хочу поговорить об этом, Мэрилин, но каждый раз, когда пытаюсь, ты замолкаешь и принимаешь оборонительную позицию. Я твоя мать. Я ведь понимаю, что ты избегаешь меня. И хочу знать почему.
— Я жалею, что сказала тебе… Знала, что пожалею, но все равно сделала это.
— Дело не только в твоем теперешнем состоянии, — прошептала Грейс. — Я все думаю о том, что ты сказала тогда за обедом.
— Мам, не надо. — Ком в горле Мэрилин становился все больше. — Пожалуйста, не надо. Я не могу это обсуждать.
— Ты сказала, что была беременна и раньше. Пятнадцать лет назад. Это случилось до твоего брака или…
Мэрилин покачала головой, отказываясь обсуждать самое болезненное время в своей жизни, и поинтересовалась:
— И как прошло ваше свидание?
Мать посмотрела на нее, ее глаза заволокла грусть.
— Ты скажешь мне когда-нибудь?
«Нет, — сказала себе Мэрилин, — если смогу найти способ избежать откровений». Вся ее жизнь изменилась из-за той беременности. Та женщина, какая она сегодня и какой будет всегда, появилась из-за ребенка от Клинта Джостада. Иначе она никогда и не вышла бы за него замуж, никогда не ступила на тропу, которая, как она знала, была неверной. Но, как бы сильно ни хотела свалить всю вину на плечи своего бывшего мужа, Мэрилин прекрасно осознавала свои собственные ошибки. Очень легко придумать оправдания, логически объяснить то, что она наделала. Она была молода, ранима и невероятно наивна.
— Так ты расскажешь мне когда-нибудь? — повторила свой вопрос мать.
— Возможно.
Беременность была вторым шансом, возможностью, которую она никогда не ожидала получить, и в этот раз она последует велению своего сердца.
— Ты рассказала Келли? — Ее мать продолжала задавать вопросы, на которые Мэрилин не имела никакого желания отвечать.
— Пока нет, но скажу.
— Когда?
— Мам… Я расскажу Келли, когда буду готова к тому, чтобы об этом узнали другие.
Мэрилин любила сестру, но Келли просто не умела хранить секреты. В ту же секунду, когда о беременности узнает она, об этом заговорит весь город.
— Расскажи мне о своем ужине с Клифом, — вновь повторила Мэрилин, желая услышать детали первого официального свидания матери после развода.
— Мы ели превосходные итальянские блюда в Такоме.
— Вдали от любопытных глаз, — кивнула Мэрилин. — Клиф проявил внимание. Он поцеловал тебя?
Щеки Грейс вновь стали ярко-красными, и это было откровенным ответом.
— Да.
Грейс взяла вилку и теперь внимательно рассматривала ее.
— Мам, ты краснеешь.
— Единственный мужчина, который целовал меня за последние тридцать семь лет, — это ваш отец.
— И как это было?
Мэрилин понимала: неправильно наслаждаться смущением матери. Она сдерживала желание рассмеяться, но искренне радовалась, что Клиф спланировал такой романтический вечер. И ей доставляла удовольствие абсолютно невинная реакция матери на это.
— Поцелуй был хорошим. Очень хорошим.
— Ты встретишься с ним вновь? — следом спросила Мэрилин.
— Ты такая же, как Оливия.
— Ну так встретишься или нет? — продолжала гнуть свою линию Мэрилин.
— Вероятно. Хотя он и не просил.
К ним подошла официантка и подала салат из кукурузы.
— Принести что-нибудь еще? — спросила она и положила перед ними счет еще до того, как они успели ответить.
— Думаю, нет, — ответила Мэрилин, глядя вслед уходящей девушке.
— Боюсь, вы с Оливией напридумывали из-за этого свидания больше, чем следует. — Грейс взяла из подставки салфетку. — Был всего лишь один ужин, и мы не договорились о следующем.
— Но ты пойдешь с ним на свидание, если он предложит…
— Да… О, я не знаю, свидания пугают меня. Почему я чувствую такую вину?
— Ты ведь в разводе. Не забыла?
— Вы с Оливией уговариваете меня встречаться с Клифом, — вздохнула Оливия. — Но я не уверена, что мне следует…
— Почему нет?
— О, милая, а ты не понимаешь? Мне нужно знать, что случилось с твоим отцом.
На лице Грейс была написана тревога. Она принялась рвать на маленькие кусочки бумажную салфетку.
— После ужина с Клифом я чувствовала себя хорошо. Отчасти… освобожденной. Свободной. Но это долго не продлилось. В ту ночь я заснула с огромным трудом.
— Мам, ты разведена. Ты в разводе!
— Пусть юридически так и есть, но я все еще чувствую себя замужней женщиной. Несмотря ни на что, все еще принадлежу твоему отцу. Сомневаюсь, изменится что-либо до того, как я узнаю, где он и почему ушел от меня.
— Мам. — Ладонь Мэрилин накрыла руку матери. — Мы можем никогда этого не узнать.
— Я понимаю, но это ничего не меняет.
Шарлота сидела в приемной Фреда Стивенсона и яростно вязала. Она посещала доктора Фреда последние двадцать лет и доверяла ему полностью. Он был терапевтом Клайда, и ее муж тоже доверял ему безоговорочно.
— Доктор готов принять вас, — проговорила Памела Джонсон, стоя в двери, которая вела в кабинет.
Шарлота убрала вязанье в сумку и последовала за медсестрой. Она сняла обувь и встала на весы, закрыв глаза и затаив дыхание. Некоторую информацию лучше вовсе не знать.
