утверждает в 'Гипсипиле', [что] Ахелой [ - это] вся вода. Говоря о воде, находящейся очень далеко от Акарнании, в которой есть река Ахелой, он молвит:
Аргосцам покажу я воды Ахелоя. {58}
{58 ДеЯощ м?н ?сгеЯпйуйн ?чел?пх?ьпн. Издатель при этом указывает на стих «Андромахи» (167), который выглядит так: фехчЭщн чес? уреЯспхубн ?челцпх дсьупн (...[aus golden] Krugen mit / der Hand des Acheloos Nap versprengen...). См.: Euripides. Tragodien. В., 1975. Tl. 2. S. 310-311. В переводе И. Анненского: «...водою / Проточною из урны [золотой] / [Мой дом] кропить руке твоей придется» [Еврипид. Трагедии. М., 1998. Т. 1. С. 237).}
(13) Есть в седьмой книге такие стихи, в которых перечисляются герникские ополченцы и их знаменитейший, каким он тогда был, город Анагния:
...Анагния тучная кормит
Их, чей Амасен отец. Не у всех оружие оных,
Звон колесниц и щитов не звучит; но многие мечут
Белого комья свинца, другие держат во дланях
По два копья, да и волчьей шкуры рыжие шлемы
Им как покров головы; нагие следы оставляют
Левой ногой, а правая кожей сырою покрыта [7, 684 - 690].
(14) Нигде до сих пор, насколько мне известно, я не нашел [того], чтобы в Италии был такой обычай: идти на войну с одной ногой обутой, с другой - босой. Но благодаря заслуживающему доверия писателю я сейчас извещу [вас о том], что такая привычка была у некоторых из греков.
(15) В отношении же этого обстоятельства можно [лишь] изумляться основательности этого [вашего] поэта, заметной далеко не [всякому]. Так как он прочитал, что герники, (которым принадлежит Анагния), происходят от пеласгов и названы так по [имени] некоего пеласга, своего вождя, которого звали Герник, он приписал герникам, которые являются древними переселенцами из [страны] пеласгов, обычай, который он извлек из [обычаев] Этолии.
(16) И Юлий Гигин во второй книге [сочинения] о городах многословно доказывает, что именно Герник, коренной пеласг, был вождем у герников. Славнейший же писатель - /77/?сггык Еврипид показывает, что у этолийцев был обычай идти на войну, обув только одну ногу. В его трагедии, которая называется 'Мелеагр', выведен вестник, описывающий, в каком одеянии был каждый из вождей, которые собрались для ловли кабана. (17) Об этом есть такие стихи:
На щите Теламоиа - орел золотой,
Защита от зверя; к гроздьям главу повернул.
Саламином он правит, увитым лозой.
Аталанта, Киприде противна, собак
И стрелы имеет. Острой секирой двойной
Анкей потрясал, аркидец. А Фестия же
Сыновья - без обувки на левой ноге.
На другой же - подошва, колено легко
Чтоб поднять: этолийцев обычай таков.
(18) Вы видите, что Марон весьма тщательно сохранил слова Еврипида? Ведь тот замечает:
без обувки на левой ноге.
И Вергилий ту же [самую] ногу назвал босой:
босою левой ногою
Пыль попирают они [7, 689 - 690].
(19) По той именно причине, чтобы вы еще больше признали [научные] занятия наших [римлян], мы не смолчим о том, известном весьма немногим, за что Аристотель укорял Еврипида. Он настаивает, будто Еврпипид не знал того, что у этолийцев - то не левая нога босая, а правая. [Так как] мне не подтвердить [этого] лучше, [чем он сам], как бы я ни старался, я приведу слова самого Аристотеля из удачной книги о поэтах, которую он написал. В ней, высказываясь о Еврипиде, он говорит так: (20) 'Сказывают, что Еврипид вывел сыновей Фестия, имеющими необутой левую ногу. Ведь он говорит, что
Они - без обувки на левой ноге.
На другой же - подошва, колено легко
Чтоб поднять,
что является обычаем, всецело чуждым этолийцам. Ибо левую [ногу] они обували, а правую разували. Нужно ведь иметь облегченной начинающую [шаг ногу ], а не идущую вслед'. (21) Пусть это так, однако вы видите, что Вергилий пожелал воспользоваться писателем Еврипидом, а не [философом] Аристотелем, ибо я менее всего поверил бы [в то], что этого не знал столь тщательно обученный муж. Еврипида же он предпочел по праву: ведь ему свойственно основательное знакомство с сочинителями греческих трагедий, о чем можно составить мнение или из предшествующего [рассказа], или из того, что еще будет сказано.
(19 , 1) В четвертой книге в описании смерти Элиссы он утверждает в этих [вот] стихах, что у нее был отрезан волос:
И еще волос златой Просёрпиной с темени не был
Снят у нее и глава не взята была стигийским Орком [4, 698 - 699].
Затем посланная Юноной Ирида отрезает у нее волос и относит к Орку. (2) Этот рассказ Вергилий сочиняет не без основания, хотя иначе считал ученейший муж Корнут, который приложил к этим стихам примечание такого рода: 'Неизвестно, откуда эта история, что у умирающих следует отрезать волос. Но он, в соответствии с поэтическим обычаем, привык некоторым [образом] выдумывать, как, [например, рассказ] о золотой ветви'. Это [сказал] Корнут. (3) Но мне стыдно, что такой муж, весьма сведущий также в греческих науках, не знал самого знаменитого повествования Еврипида 'Алкеста'.
(4) Ведь в этом повествовании на подмостки выводится Орк, носящий меч, которым он отрезает волос [у] Алкесты, и говорит так:
[Так много слов и даром ]... И жена
В Аидов дом сойдет... Я к ней приближусь
И до нее мечом коснусь... а чьих
Мой черный меч волос коснется, ада
Уж посвящен властительным богам. {59}
{59 Еврипид. Алкеста, 73-77. Пер. И. Анненского. См.: Еврипид. Трагедии. М., 1980. Т. 1.С. 9.}
(5) Показано, как я думаю, за кем последовав, Вергилий ввел рассказ об обрезании волоса. Греки же называют [это отрезание волоса] 'очищаться', [то есть] посвящать богам, откуда ваш поэт говорит от лица Ириды:
'... [Несу] эту жертву я Диту
По повеленью, тебя ж разрешаю от этого тела'.
[Это промолвив, десницей отсекла волос, и тут же
Весь ее пламень пропал, и в воздух душа отлетела] [4, 702 - 705].
(6) Теперь, так как я доказал большую часть всего, о чем сказал выше, заручившись мнением трагиков, я отмечу также то, что извлечено [им] из Софокла. (7) Так вот, в четвертой книге Вергилий изображает Элиссу, после того как ее покинул Эней, прибегающую вроде как к пророчествам и заклинаниям священнослужителей и вещуний, и среди прочего говорит о приворотных травах для утоления любви, которые срезали медными серпами.
(8) Разве не достойно исследования то, откуда пришли на ум Вергилию медные серпы? Итак, я предложу [сперва] Вергилиевы стихи, а затем [стихи] Софокла, с которыми соревновался Марон.
(9) Применены, при луне серпами медными жаты,
Свежие травы с молочным соком черного яда [4, 513 - 514].
Трагедия же Софокла даже выносит в название то, что мы исследуем: ведь она озаглавлена 'Собиратели кореньев'. В ней он описывает Медею, срезающую вредоносные травы, отвернувшись, чтобы [ей] самой не быть убитой силой [их] вредного запаха, и выливающую также сок трав в медные кувшины, а сами травы срезающую медными серпами. (10) Стихи Софокла таковы:
Отвращая свой взор от работы руки.
Она сок мутно - белый, стекающий с ран
