скользнула улыбка.
Затем она отвернулась, притворившись, что очень занята с одной из картонных коробок, но Кол сумел заметить, как щеки ее порозовели.
— Если, конечно, м-м-м… — Она достала папку и начала листать ее, стоя к нему спиной. — Если ты беспокоишься о том… что произошло утром… — Она отложила папку, взяла другую. — Я хочу сказать, что прошу прощения. Я не понимаю, что случилось. И не хочу, чтобы ты думал, что это случится опять. — Выпалила она. — Если ты собираешься уйти из-за того… эпизода…
Кол встал, задержавшись, чтобы плотно обернуть одеяло вокруг пояса. Холли все еще стояла к нему спиной и копалась в коробке, как будто от этого зависела ее жизнь, явно желая провалиться сквозь землю.
Он обнаружил, что идет к ней почти против своей воли, лихорадочно подбирая слова, что-нибудь, что вызвало бы в ней смех, какую-то разрядку. Но, стоя позади нее, глядя вниз на ее освещенные солнцем шелковистые волосы, чувствуя запах меда и роз, исходивший от них, Кол вдруг понял, что непроизвольно тянется к ней.
Глава седьмая
Он все-таки остановился, но она уже почувствовала его близость. Холли напряглась и замерла на месте. Кол глубоко вздохнул. Его раздирали желание быть с ней и необходимость уйти от нее, и он никак не мог решить — что же ему делать.
Холли чуть покачнулась, и Кол взял ее за плечи, зная, что совершает ошибку. После первого запретного прикосновения остальное уже становится неизбежным.
— Вот почему я должен уйти, — прошептал он, прижавшись щекой к ее волосам. — И вот почему я хочу остаться…
Нежным движением Кол отвел ее волосы в сторону, ощущая, как молодую женщину охватывает трепет, и припал губами к ее шее.
Он чувствовал солоноватый вкус ее кожи и понял, что скользит в бездну, удивляясь, зачем это делает, почему она позволяет ему…
Холли задрожала и всхлипнула, чувствуя, как, касаясь ее губами и языком, Кол дразнит себя. Мягкая душистая кожа женщины. Он слышал биение ее сердца, видел, как дрожит жилка на ее горле и приник к ней губами. Дыхание Холли перехватило, и она качнулась к нему. Кол обнял ее, лаская рукой ее грудь, ее бедра.
Кол прижал Холли к себе, чувствуя, как сгорает от желания. Их разделяет одеяло, но он знал, что она ощущает его и сквозь эту преграду.
— Холли… — Слово это должно было означать предупреждение, но прозвучало как рыдание, когда он медленно проводил рукой по ее телу, касаясь всех восхитительных округлостей и впадинок.
Кол коснулся пальцами ее груди, ощутил налившийся и затвердевший сосок и почувствовал, как она затрепетала. Холли отвернулась, как бы стыдясь предательства своего собственного тела. Кол ласкал ладонью ее ребра, плоский живот, затем рука поползла обратно, и она застонала.
Он понял, что Холли уже не остановит его, знал, что если захочет, то сможет овладеть ею здесь и немедленно.
Если захочет! Кол умирал от желания! И на мгновение он представил себе, что все произойдет прямо сейчас. Говорил себе, что это не принесет вреда никому, что она хочет его так же, как и он, что они оба взрослые люди.
Все, что ему было необходимо сделать, снять с нее свитер, стащить джинсы с ее ног, поднять Холли на руки и опустить на себя. Они настолько переполнены желанием, что больше ничего и не требуется. Одно сильное движение его бедер, и он будет внутри нее, и она откинет голову, прикусит нижнюю губу, сдерживая крик, длинные волосы упадут вниз. Еще одно движение бедер, два, может быть, три… И все кончится. Они упадут на пол, задыхаясь — и потом…
Потом она вырвется и убежит в комнату, прижав к себе одежду с пылающими от смущения щеками. Он услышит шум льющейся воды и поймет, что она в душе, старается уничтожить следы его прикосновений, вся в слезах, не зная, что делать, как встретиться с ним, как быть в мире с собой…
Кол постарался успокоить дыхание и снял руки с ее плеч, заставив себя отступить назад. Не глядя на Холли, он подошел к кровати и тяжело опустился на нее, закрыв лицо руками.
— Я не имел права так делать, — резко сказал Кол, все еще отвернувшись. — Извини, если я тебя напугал.
Потрясенная до глубины души, Холли нервно перевела дыхание, слегка удивившись, почему это ноги до сих пор ее держат. Она не осмеливалась посмотреть на него.
Холли была страшно испугана, но не им. Ее напугала до полусмерти ее собственная реакция на его прикосновения.
Она хотела быть с ним, хотела любить его. Он был незнакомцем, которого Холли знала всего четыре дня, опасным человеком… Но она могла отдать ему свое сердце, душу и тело без малейшего сомнения. Если бы он не остановился…
Снаружи хлопнула дверь, и Холли встрепенулась. Может быть, Мосс вернулся? Она посмотрела на Кола и поняла, что он подумал о том же, но, прежде чем Холли сдвинулась с места, Чарли вскочил, навострив уши. Затем радостно залаял и с визгом помчался из комнаты.
Хлопнула боковая дверь, затопали маленькие ножки, послышался голос Лизбет.
— Мам!
Облегченно вздохнув, Холли откликнулась:
— Я — здесь!
В дверях появилась Лизбет в обнимку с лохматым псом.
Холли опустилась на колени, целуя дочку.
— Как прошел день в школе?
— Хорошо! Джимми Харпера отправили домой за плохие слова, и Джоди Хеммерлинг вырвало и…
Холли застонала.
— Корь или ветрянка?
— Это был день рождения Марши Энрайт, и ее мама принесла шоколадный торт, а Джоди съела три куска.
— Ну, хватит, — засмеялась Холли, вставая. — Ты хочешь есть или тебе достаточно именинного торта?
— Я съела всего два куска, — гордо отозвалась Лизбет. — Но пока я не голодна. — Она подошла к Колу. — Я никому не сказала о тебе. Ты починил мою куклу?
Кол моргнул.
— Я забыл.
Лизбет неодобрительно посмотрела на него.
— Ну, похоже, мне придется самой это сделать.
— Лиззи, — спокойно сказала Холли, беря девочку за плечи и поворачивая ее к двери. — Кол ранен, ты помнишь? Нельзя же так настаивать!
Лицо Лизбет немедленно выразило участие.
— Ты хорошо себя чувствуешь? Ты не болен, а?
— Нет, мне гораздо лучше!
Она радостно заулыбалась.
— Я же говорила, что моя мама вылечит тебя, правда?
Поверх головки девочки Кол поймал взгляд Холли.
— Да, твоя мама — особенная.
— Пойдем, Лиззи. — Не глядя на него, Холли взяла девочку за руку и ушла.
