с Холли. — Это самое большее, чем я могу помочь тебе.
— Хочешь, я приготовлю на ужин жареного цыпленка?
— Ты шутишь?
— Тебе не нравятся цыплята?
Кол засмеялся.
— Я люблю цыплят. Просто очень давно никто не предлагал мне выбора.
Холли подняла глаза; свет, струящийся в кухне, окрасил ее глаза фиалковым цветом.
— О, я все забываю об этом.
— И я, — мягко сказал Кол. — И я.
— Хочешь половину ножки? — Лизбет с обожанием смотрела на Кола.
— Успокойся, Лиззи, — недовольно сказал Дэнни. — Он не хочет половинку этой старой ножки.
— Ты помалкивай, — отрезала Лиззи. В глазах ее появился опасный блеск.
— Хватит, — спокойно заметила Холли, но в ее голосе слышались стальные нотки. — Я бы хотела, чтобы мои дети получше вели себя за столом, вы это знаете.
— Он первый начал! — Голос Лизбет дрожал от злости:
— Давай половинку тебе и половинку мне, — успокоил ее Кол, кладя часть ножки себе на тарелку.
Лизбет засияла, и злость на Дэнни растаяла от дружеской улыбки Кола. Холли не могла понять, каким образом он ухитрился заставить детей вести себя наилучшим образом. Они почти не пререкались, Дэнни помог Лиззи налить молоко, и, не сопротивляясь, Лиззи доела последнюю морковку. Похоже, даже Джетдаун был очарован их гостем, он не прыгал на стол и не крутился под ногами, выпрашивая кусочки.
Дэнни также расцвел. Он был немного скован в начале ужина, боясь слишком быстрой дружбы, но просиял, когда Кол стал расспрашивать его о хоккее, и последние полчаса они оживленно болтали о хоккеистах, играх на кубок Стенли и обо всем таком прочем.
Она довольствовалась ролью слушателя. И наблюдателя. На Кола стоило посмотреть.
По его просьбе Холли разыскала одну из старых бритв Рика, и Кол был чисто выбрит. Одежда, подобранная ею, сидела на нем великолепно. Он надел светло-голубую рубашку и старые джинсы и всем своим видом напоминал просто старого друга семьи, который заехал на ужин.
Или просто человека, пригласившего ее на свидание. Холли вдруг поняла, что он первый мужчина, кроме ее отца и брата, которого она пригласила на ужин после смерти Рика.
Холли должна выкинуть из головы эти мысли. Кол Донован не просто парень, которого она встретила в магазине, пытаясь решить, какую жидкость для мытья посуды купить. Он не был соседом, заскочившим к ней, чтобы взять взаймы банку кофе. Он даже не один из тех сомнительных мужчин, которых так старательно подбирала для нее Триша.
Кол Донован был воплощением опасности.
Она заставила себя улыбнуться и посмотрела на Дэнни и Кола.
— Оставьте место для яблочного пирога, вы двое. И, Лиззи, если ты бросишь кошке еще хоть что-то, то останешься в своей комнате на всю неделю, поняла?
— Да, — отозвалась Лизбет. Ее рука потянулась к тарелке, и она с невинным видом уронила на пол кусочек цыпленка.
— Кто это строит модель самолета, там, на столе в столовой? — спросил Кол.
Дэнни расплылся от удовольствия.
— Я. А тебе нравится строить модели?
— В детстве я делал их с братом. — Он помедлил минутку, затем на его лице появилась улыбка, и Холли знала, чего она ему стоила. — Мне больше всего нравилась модель «Фантома Ф-4».
— Да? Она есть у меня в комнате. А «Стелс»? Ух, ты! Хочешь их посмотреть? Мам, можно мы с Колом пойдем ко мне и посмотрим?
— Почему нет? Только сначала сделай все свои дела.
— Может, пойдем подышим свежим воздухом и разомнем ноги? — Кол посмотрел на Холли. — Мне бы хотелось оглядеться, если ты не возражаешь, просто посмотреть…
На всякий случай, прочла она в его глазах. Ее охватил легкий трепет при мысли о Моссе, и она кивнула.
— Мамочка, а ты мне почитаешь сегодня? — Лизбет появилась в дверях кухни в пижаме и тапочках, в одной руке — серый котенок, в другой — книжки. — Уже три дня ты мне не читала.
— Извини, моя милая. — Холли вытерла руки полотенцем, бросила его, опустилась на колени и крепко обняла девочку. — Я сейчас заварю кофе, и мы почитаем, хорошо? Я разожгу камин в гостиной. Иди, устраивайся поудобнее, и я приду через минутку.
— Где Кол? Я думаю, что он мог бы это сделать, пока ты занята.
Выражение ее лица, полное ожидания, заставило Холли улыбнуться, и она поблагодарила Бога, что не ревнива.
— Он помогает Дэнни. А ты уже все сделала?
— Да, я вымыла ванну, убрала зубную щетку и налила кошкам воду.
— Ну, тогда хорошо, иди.
Счастливая, Лизбет пошла в гостиную. Холли закончила убирать кухню, включила посудомоечную машину, приготовила кофе и отправилась к Лизбет.
— О чем же мы будем читать сегодня? О принцессах или о пиратах? — Холли опустилась в огромное кресло у камина, поставила ноги на пуфик и укрыла их шалью.
— Пираты! — Лизбет прыгнула ей на колени и уютно устроилась. — Мамочка, Кол останется с нами?
Холли поцеловала ее макушку.
— Боюсь, что нет. У него другие дела.
— Ну, если ты его попросишь, — настаивала Лизбет. — Спорим, он останется, если ты его попросишь!
— Лиззи, это не так просто.
— Но он тебе нравится, мамочка?
Холли закрыла книгу и вздохнула.
— Да, Лиззи, мне он нравится. Но это не имеет никакого значения. Ты будешь слушать или нет?
— Да, — вздохнула Лизбет. — Но если ты его попросишь…
Ночь была холодная и такая ясная, что, казалось, можно дотянуться до звезд и захватить их целую горсть. Кол стоял на пастбище и оглядывался вокруг, задумчиво рассматривая пространство, лежащее перед ним и далеким горизонтом. Здесь не было ни высоких стен, ни запертых дверей, ни охраны…
Ланселот ткнулся мордой ему в руки, и он улыбнулся, проводя рукой по шее старой лошади.
— Сколько ей лет?
— Ветеринар думает, что около тридцати пяти. Для лошади это много. — Дэнни наполнил кормушку свежим овсом, затем проверил воду. — Парень, у которого жил Ланселот, хотел его пристрелить. Он сказал, что лошадь стара и бесполезна. Но мама так рассердилась! — Дэнни засмеялся. — Она выхватила ружье прямо из его рук. Веришь?
Кол верил.
— Мама сказала, что надеется, когда он постареет, его сыновья поступят с ним так же, как он с Ланселотом. Затем упросила дядю Кевина привезти грузовик и доставила лошадь сюда.
— Твоя мать очень добрая и заботится обо всех заброшенных и обиженных, не так ли? — Эти слова относились и к самому Колу.
— Да. — Дэнни потрепал лошадь по шее, затем обратился к Колу. — Она тебе нравится, правда?
— Да, это правда.
— Похоже, ты ей то же нравишься. У нее нет приятеля, никого. — Кол промолчал, гадая, к чему
