— Тебе нравится ссориться со мной, не так ли?
— Обожаю. — Она весело засмеялась. — Ты мне не нравишься, Дж. Д. Никогда не нравился и не понравишься в будущем. Поэтому, если у тебя нет официального повода быть здесь, будь добр — уезжай!
Он обжег ее взглядом, повернулся и направился к машине, что-то бормоча себе под нос.
Она внесла покупки в дом и стояла у дверей, наблюдая, как Мосс отъезжает. Он тронулся и остановился у обочины дороги, а Холли помчалась к другому окну посмотреть на Кола, молясь Богу, чтобы он не поддался на эту уловку. Если Кол сейчас же придет в дом, то Мосс моментально вернется.
Но Кол не попался на удочку. Он зашел в самую середину пруда с Лиззи на плечах и выглядел так, будто собирался провести там весь день. Через несколько минут она увидела, как Мосс отъезжает на большой скорости.
— Ух, — выдохнул Дэнни. — Это было совсем близко. Он хотел обшарить все вокруг, но я притворился, что надо поймать Теодора. Мосс не хотел сначала, а я почти разревелся, тогда он разозлился и помог.
Несмотря на бешеный стук сердца, Холли рассмеялась.
— Ты молодец, Дэнни. Я горжусь тобой! — Она так крепко обняла его, что заставила мальчика застонать, а Теодора они почти раздавили. — И старый толстый Теодор хорошо сыграл свою роль. Я думаю, что он заслужил лишнюю морковку на ужин?
— Да, хотя он просто сидел! Мне пришлось притвориться, что я его преследую.
— Ну ладно, посади его в клетку и займись своими делами. У тебя есть домашние задания?
— Совсем немного. Я уже все сделал.
— Как насчет гамбургеров на ужин?
— Отлично! И жареная картошка?
— Почему нет? Я думаю, мы все заслужили небольшой праздник!
Беда чуть не случилась.
Кол стоял на большой веранде и смотрел в небо. Оно напоминало нарисованную кем-то картину: синее-синее и усеянное миллионами звезд. Луна только что появилась и осветила серебряным светом окружающие поля и далекие холмы. Но он не мог забыть о Моссе.
Бормоча ругательства, он ударил ногой старые деревянные качели. Они сдвинулись и протестующе заскрипели.
Мосс стоял здесь, во дворе, и он не мог ничего поделать. Конечно, основной причиной были Дэнни и Лизбет. Кол не мог разделаться с Моссом, не перепугав их до смерти. И он был вынужден просто стоять и наблюдать.
Кол потрогал свою рану. Она уже почти не болела. И ничто уже не мешало ему выполнить то, что было им задумано.
Только он все меньше и меньше думал о Моссе. А мысли о Холли занимали его все больше. И напрасно. Он не мог оставаться здесь, притворяясь другом из Чикаго. Он не мог отказаться от мести Моссу. А о том, чтобы вернуться в тюрьму и заставить Холли ждать, и говорить нечего. Он никогда не сможет поставить любимую женщину в такое же положение, в каком была его мать.
Любимую женщину?
Он нахмурился, поймав себя на этой мысли. Берегись, парень, сказал он себе. Холли, конечно, особенная. И она такая же редкость, как стокаратный бриллиант. Но здесь нет места для любви.
— Привет!
При одном звуке ее голоса его губы расплылись в улыбке. Стеклянная дверь захлопнулась, и он услышал, как зашлепали босые ноги, ощутил ее запах, запах роз, теплой ванны и влажной женской кожи. Две стройные руки обняли его грудь, и губы, легкие, мягкие, уже чувственно знакомые, начали медленно целовать его спину.
Глава одиннадцатая
Он накрыл ее руки ладонями и улыбнулся.
— Ты умеешь привлекать внимание мужчины.
Она мягко засмеялась, высвободила одну руку и стала описывать круги на его животе.
— У меня много мыслей…
Холли снова стала покрывать поцелуями его спину, прикасаясь к нему кончиком языка, и мускулы живота Кола сжались в ожидании.
— Я почти уже решил посмотреть, могут ли двое поместиться в твоей большой ванне, но подумал, что дети еще не спят.
Она опять засмеялась, покусывая его лопатку, пальцы поглаживали его живот выше пояса.
— Учти на будущее, двое вполне удобно могут разместиться в ванне. А дети уже спят. — Она поцеловала его в последний раз и встала рядом, глядя в темную даль. — Что ты делаешь здесь, в темноте?
— Думаю.
— О неприятностях?
— Может быть. — Лениво улыбаясь, он подошел к ней сзади и обнял, уткнувшись подбородком в ее волосы. — На самом деле я думал о яблоках.
— Яблоках? — Она прижалась к нему, окутав его запахом теплой кожи.
— Почему яблоки?
— Ферма Эпплвуд. — Кол поцеловал ее в шею. — Когда я был с Лиззи, мы осмотрели фруктовый сад. Если приложить немного труда, ты можешь получать богатый урожай.
Он наклонился и развязал пояс ее халата, скользнув руками внутрь. Ее кожа была еще влажной после душа, мягкой и нежной, как бархат, и Холли чуть застонала, когда он осторожно стал ласкать ее.
— Конечно, надо все почистить и опрыскать. Там есть и больные деревья, их надо удалить, но очень много хороших здоровых посадок. Жалко, что они запущены.
— Я думаю…
Он взял одну полную грудь в руки, наслаждаясь ее тяжестью, и стал ласкать указательным пальцем ее сосок. Она пробормотала что-то прерывающимся голосом.
— Похоже, ты отвлекаешься?
— Я? — спросила она, задыхаясь.
— М-м-м… — Его пальцы спускались вниз, медленно лаская мягкие линии ее тела, нижнюю часть живота, опять поднялись выше. Она задышала глубже, медленнее. Он погладил кожу под грудью, затем опять вернулся к твердеющим соскам. — Конечно, я думаю не только о яблоках.
— Правда? — Это был почти бессвязный шепот. — О чем же… еще?
— О сене, — зашептал он, проводя языком по ее шее.
— Каком сене?
— Сено из сладкого клевера. — Он снова провел рукой по ее животу, коснулся влажного треугольника, медленно раздвинул волосы и, услышав ее стон, замер в ожидании. — Тебя когда-нибудь любили на свежем сене из клевера? — Он снова коснулся ее, погружаясь во влажные глубины ее тела. Пальцы его скользили, дразня и лаская.
Из ее груди вырвался наполовину стон, наполовину всхлипывание, она прижалась к нему, тяжело дыша. Его искусные пальцы дразнили все сильнее, он все глубже проникал во влажный жар ее плоти.
И, наконец, когда пришло время, он улыбнулся и отпустил ее. Медленно дойдя до качелей, он сел, расстегнул джинсы и прислонился спиной к подушкам сиденья, призывно улыбаясь.
Она двинулась к нему танцующей походкой, халат падал с ее плеч, и тело светилось в лунном сиянии. Холли положила руки на его плечи, пытаясь удержать равновесие, все еще улыбаясь и пристально глядя ему в глаза. А затем поставила одно колено на сиденье возле Кола, а другое перекинула через его бедра,
