жизнь на кусочки, посвящая их такому большому числу людей. Тогда она об этом не задумывалась — просто любила его и наслаждалась ответной безграничной любовью.
Но сейчас, когда Рика уже не было, Холли ненавидела то время, которое он посвящал другим, все его разговоры с кем-то, в которых она не участвовала. Он принадлежал ей, черт возьми, а сейчас Холли опять приходится делить ее любимого — через три года после его смерти!
Если бы Кол не следил за дорогой и не знал о повороте, они проскочили бы его. Он не сомневался, что девушка добровольно не свернет на узкую проселочную дорогу — и не мог винить ее за это, — но, заметив, что страшный пассажир увидел поворот, Холли сбросила скорость и свернула.
Около четверти мили машина тряслась по ухабам заброшенной проселочной дороги. Затем колея стала более устойчивой, густые заросли кустарника остались позади, уступив место осинам, дубам и белым тополям.
Они проехали еще полмили, затем деревья сменились большими камнями, и они оказались на горе Каттерс, возвышавшейся над долиной реки и городом.
Это гора ничем особенным не отличалась. Гряда гор возвышалась над долиной всего на несколько сот футов, протянувшись цепью с севера на юг. Каменоломня когда-то снабжала город строительным материалом для небоскребов в Миннеаполисе и Чикаго. Она была заброшена уже давно, когда цена рабочей силы возросла и стало невыгодным перевозить камни. Поэтому сейчас здесь все было запущено, остались лишь часть обработанных блоков и… прекрасный вид на окружающую местность.
Кол когда-то наслаждался им, в тот самый чудесный весенний день, проведенный вместе со Стивом. Брат показывал ему его новый город и окрестности, полный гордости и восхищения. Но тот день закончился их горячим и жестоким спором, а через два дня Стива не стало и…
Кол очнулся. Нельзя опять возрождать все это в памяти, надо думать совсем о другом. Он должен найти Мосса и убить его.
— Остановись!
Холли тревожно посмотрела на него, затем остановила машину совсем рядом с тем местом, где начиналась дорога в гору.
— Хорошо. — Кол осмотрелся, вокруг ничего подозрительного не было. Где-то неподалеку прокричала ворона, недовольная вторжением людей, и какая-то другая птица подхватила ее крик. — Выходи!
— Выходить? — Голос Холли задрожал, и он услышал, каким учащенным стало ее дыхание. Она уставилась на него широко распахнутыми испуганными глазами. — Вы сказали, что, если я довезу вас, вы позволите мне…
— Я решил сделать по-другому. — Усмехнувшись, он нагнулся и повернул ключ, выключив двигатель. — Выходи из машины! — Даже в сумеречном свете раннего вечера он заметил, как она побледнела.
— Н-но…
— Выходи! — Он выдернул ключи и подтолкнул ее, не решаясь открыть свою дверь и подойти к ней снаружи. Она запрет двери в ту же секунду, как он выйдет из автомобиля, и ему будет очень трудно вытащить ее оттуда.
Кол почувствовал, как она напряглась, и почти ожидал, что девушка набросится на него, борясь за свою жизнь, но она открыла дверь и выбралась наружу.
— Стой! — Его голос резкой нотой разорвал тишину, и она вздрогнула. — И не думай о побеге! — Перебравшись через водительское сиденье, он тоже покинул фургон.
Испуганно оглядываясь, она пошла вперед, но, к его облегчению, не пыталась бежать. Меньше всего ему хотелось играть в кошки-мышки в близлежащем лесу, когда уже надвигалась ночь.
И он не мог позволить ей уйти.
Кол вытащил из-за пояса пистолет, и она чуть простонала, отступая назад. Не спуская с нее глаз, он отошел к фургону.
— Где твоя запаска?
— Моя… что? — недоуменно прошептала она.
— Твое запасное колесо, где оно?
— У меня… у меня его нет. — Она готова была расплакаться, как будто боялась наказания за проступки, которые совершила.
Кол воззрился на нее.
— У тебя нет запаски? Как же ты ездишь на этих лысых колесах без запаски?
Она моргнула.
— У меня… сломалась скобка. — Она указала на то место, где крепилось запасное колесо. Оно должно помещаться внутри. Но когда я…
— …Когда ты решила грузить сюда мебель, ты плюнула и уехала без него. — Он выругался и со злостью провел руками по волосам. — Я хотел прострелить одно из твоих колес. Я был бы уже далеко, пока ты сумела бы заменить его.
Он снова выругался, посмотрел на фургон, сознавая, как рассыпается хорошо продуманный план.
— Я не могу бросить тебя здесь с испорченным колесом и без запаски, — прорычал он, указывая на быстро темнеющее небо. — Через полчаса будет совсем темно!
— Все будет в порядке, — с надеждой прошептала Холли. — Я дойду до дороги и проголосую там…
— Проголосую! — Он хмыкнул. — Леди, неужели ты не знаешь, сколько вокруг бродит маньяков, поджидающих женщин на дорогах? Нет, так не пойдет. — Кол энергично покачал головой. Затем, заметив ее недоверчивое выражение, понял ее мысли и рассмеялся. — Да, милая, я в отчаянном положении, но я не сумасшедший.
Бормоча ругательства себе под нос, он засунул пистолет за пояс джинсов. Подбросил ключи и внимательно огляделся. Примерно в пятидесяти футах начинался мелкий кустарник, и Кол, помедлив секунду, размахнулся и забросил ключи. Они сверкнули в воздухе и упали прямо в середину кустарника.
Взглянув на Холли, он увидел, что ее сотрясает дрожь. Она обхватила себя руками, пытаясь согреться. Повинуясь внезапно возникшему чувству, он снял куртку, подошел к девушке и накинул кожанку ей на плечи.
— Ты сегодня совершила прекрасный поступок, Холли Триано, — мягко произнес он, вглядываясь в ее запрокинутое лицо, находившееся так близко, что он чувствовал чистый легкий запах ее кожи и волос. Эти глаза — огромные и бездонные, этот рот — мягкий, нежно очерченный таким сильным желанием, что все внутри у него сжалось.
Желание и утрата чего-то важного, того, чего никогда не было и никогда не будет… Она была прекрасна и совершенна, а он, даже если выживет в ближайшие несколько дней, все равно больше никогда ее не увидит. Может быть, только в зале суда.
И он поймал себя на мысли, что почти хочет этого. Только бы взглянуть на ее лицо, посмотреть в ее глаза.
Он глубоко и осторожно втянул в себя воздух и понял, что все еще придерживает куртку, наброшенную на ее плечи. Она не двигалась и казалась более удивленной, чем испуганной. Кол улыбнулся ей.
— С этих пор не разговаривай со всякими странными людьми, хорошо? Никогда нельзя быть уверенным, что они собой представляют. — И не в силах сдержать себя, зная, что он не должен этого делать, коснулся ее губ.
Они оказались холодными и нежными. Кол прикоснулся к ним лишь на миг, не осмеливаясь на большее, но ему хотелось — нет, ему было необходимо! — ощутить их вкус. С сожалением отшатнувшись от нее, он заглянул в эти бездонные голубые глаза.
— Береги себя, леди, — прошептал он.
Затем отступил от нее, скрипнув зубами. Обвел взглядом долину, где далеко внизу уже светились огоньки.
— Я понимаю, что не могу ни о чем просить тебя, но мне бы очень хотелось, чтобы ты подождала
