– Да, миледи, – сказал Терренс, довольно неуклюже поклонившись, и Саманта улыбнулась ему.
Она вышла в коридор. Фенли последовал за ней.
– Я сам прослежу за тем, чтобы девочке из кухни принесли бульон, миледи.
– Благодарю вас, Фенли, – сказала она, слегка коснувшись его руки. – Я очень рада, что вы проявляете заботу об этих детях.
– Мне это совсем нетрудно. Мне всегда нравилось возиться с маленькими бездомными бродягами, которых господин Йель приводил домой.
Фенли направился к боковой лестнице, но Саманта окликнула его.
– Фенли, что вы имели в виду, когда сказали, что Йель приводил домой бездомных детей?
Слуга остановился и повернулся к Саманте.
– Господин Йель всегда приводил с собой из школы какого-нибудь бедного мальчика или мальчика, которому либо негде было жить, либо не хотелось возвращаться домой. В детстве у господина Йеля было доброе сердце. Именно за это я и любил его. Потом он стал юношей и переехал в город, и мне показалось, что он утратил свою доброту. Я рад, что, даже став успешным предпринимателем, он все еще, как в детстве, проявляет сострадание ко всем бедным и несчастным. Я уверен, что настоящий джентльмен должен быть добрым и отзывчивым человеком.
Его слова задели Саманту за живое…
– Его светлость говорил, что вам известны все семейные секреты.
Фенли отвесил ей легкий поклон.
– Мне посчастливилось прослужить в доме Эйлборо очень много лет.
– Значит вы, вероятно, знаете, почему мой муж не ладил со своим отцом?
Фенли внимательно посмотрел на нее своими выцветшими от времени бледно-голубыми глазами.
– Они часто спорили друг с другом, – признался он. – Господин Йель из тех людей, которые никому не подчиняются и не признают ничьей власти. Он не подчинялся ни собственному отцу, ни директору школы, в которой учился. А школ, нужно сказать, он сменил немало. Старый герцог был очень похож; на его светлость. Главной его заботой всегда было благополучие его родных и близких. Господин Йель всегда несколько пренебрежительно относился к таким вещам.
Саманта задумчиво поглаживала ладонью отполированные до блеска деревянные перила лестницы. Наконец она решилась и, сделав глубокий вдох, спросила:
– За что Йель был лишен наследства?
Фенли нахмурился.
– Я понимаю, что с моей стороны несколько неприлично спрашивать об этом. Однако мне кажется, что это известно всем, кроме меня. Вы – единственный человек, который может рассказать мне всю правду, – сказала она, положив свою руку на руку Фенли. – Если я спрошу об этом Йеля, то он, как обычно, отделается какой-нибудь шуткой. Если же я обращусь с этим вопросом к герцогу, то он наверняка рассердится и скажет мне, чтобы я ни о чем не беспокоилась. Но это беспокоит меня. Вы понимаете, я слышала много разных рассказов, и мне все-таки кажется, что они не совсем правдивы. Йеля в них изображают вконец испорченным человеком. – Покраснев от смущения, Саманта добавила: – Однако я согласна с тем, что он далеко не ангел.
В глазах Фенли вспыхнули веселые огоньки.
– О, он всегда любил женщин.
– Я слышала, что Йеля лишили наследства из-за распутства, но его светлость сказал, что это неправда. Герцог объяснил, что это произошло из-за того, что Йель сорил деньгами направо и налево.
– В молодости господин Йель жил на широкую ногу, однако он тратил не больше, чем любой другой праздный и ленивый сын богатых родителей.
– Тогда что же случилось?
Покачав головой, Фенли ответил:
– Я не знаю, стоит ли мне рассказывать вам об этом. Все это уже не имеет никакого значения.
– Пожалуйста, расскажите. Мне необходимо это знать, – сказала она, умоляя его взглядом. – Я хочу знать все.
– Что ж, кто-нибудь все-таки должен поведать вам эту историю, – сказал Фенли, оглядевшись по сторонам. Убедившись, что, кроме них с Самантой, в коридоре больше никого нет, он начал свой рассказ: – Вы, миледи, конечно, знаете, что иногда серьезные семейные ссоры и непримиримые разногласия людям посторонним кажутся несерьезными, мелкими и даже глупыми.
Саманта вспомнила о том, что ее отца довольно часто приглашали в какую-нибудь семью для того, чтобы он помог уладить споры, возникавшие между ее членами. Ее отец был викарием, и это входило в его обязанности. Частенько случалось так, что родственники ссорились из-за сущих пустяков.
– Я понимаю, о чем вы говорите.
– Это хорошо, – сказал он, тяжело вздохнув. – Я считаю, что лорд Йель и его отец постоянно ругались друг с другом из-за того, что сын не хотел подчиняться отцу, а отец не мог с этим смириться. Хочется милорду этого или нет, но он очень похож на своего родителя.
– Неужели? – удивилась Саманта. Она этого не заметила. – Я хорошо помню старого герцога. Он был добрым и великодушным.
– Вы правы, но в молодости старый герцог любил поспорить и даже подраться. Он был человеком своевольным и упрямым, никому не подчинялся и руководствовался только своими желаниями.
– Йель сейчас ведет себя точно так же.
Фенли улыбнулся.
– Я с вами согласен. Вейланд всегда был более исполнительным и послушным. Ему, старшему сыну, с самого детства вдолбили в голову то, как ему следует себя вести. В школе он был прилежным учеником и очень серьезно относился к своим обязанностям. А вот для господина Йеля школа оказалась тяжким испытанием. И не потому, что ему не давались науки. Напротив, он был смышленым и очень сообразительным мальчиком, однако не отличался ни трудолюбием, ни прилежанием.
Покачав головой, Саманта сказала:
– Классная комната была явно тесна для него. Я просто не могу себе представить, как такого деятельного и непоседливого человека можно запереть в четырех стенах.
– Да, трудно ему пришлось. Когда же умерла его мать, то он совсем отбился от рук. Мне всегда казалось, что он чувствовал себя одиноким и покинутым. Его брат и сестра имели общую мать, которая, вне всякого сомнения, была любимой женой герцога. Мало того, что бедный господин Йель был намного младше их, он еще и внешне отличался от своих родственников.
– Мне показалось, что он похож на своего брата.
– Нет, они совсем не похожи, – уверенно сказал Фенли. – Несмотря на то, что он был всеобщим любимцем и имел много друзей, господин Йель страдал от одиночества. Он был очень красивым мальчиком, и поэтому все женщины относились к нему по-матерински – восхищались им и всячески баловали его. Мужчины же сквозь пальцы смотрели на все его шалости. Разумеется, все закончилось тем, что его до невозможности избаловали. Мальчик стал ужасным озорником. Я мог бы вам много порассказать о его детских проделках. Его три раза выгоняли из Итона. Когда же его выгнали оттуда в четвертый раз, то директор сказал, что его больше не примут назад.
– И старому герцогу это, похоже, очень не понравилось.
– Совершенно не понравилось. Однако ему все же удалось устроить Йеля в колледж Святого Джона. Он не продержался там и шести месяцев. Герцог долго не знал о том, что его выгнали и из этого колледжа, потому что господин Йель не вернулся домой. Он приехал в Лондон, снял квартиру и зажил на широкую ногу, пользуясь добрым именем своего отца.
Мысленно представив себе эту картину, Саманта не смогла удержаться от смеха. Все это было так похоже на Йеля!
– Довольно забавно, не так ли? – спросил Фенли. – Он, должно быть, очень собой гордился. Еще бы, в девятнадцать лет юноша уже имел собственные апартаменты, целую толпу слуг и членство в лучших клубах столицы. Первые счета от кредиторов легли на стол герцога одновременно с письмом от ректора колледжа.
