– Благодарю вас, ваша светлость, – ответил капитан. – Мы в этом даже не сомневаемся. Он удивительный человек, не так ли? Он лучше всех понимает Восток. Именно поэтому так преуспел в делах.
После разговора с капитаном Саманта и Вейланд вернулись в Пенхерст. Они оба молчали, погруженные в свои мысли.
За время их отсутствия Йель так и не вернулся домой. Был уже поздний вечер, однако Марион и Твайла все еще сидели в ожидании.
Саманта не пошла с Вейландом к ним. Она поднялась в свою комнату. Огонь в камине уже давно погас, и в комнате было темно. Она зажгла свечу и поставила ее на комод.
– Господь милосердный, где же он может быть? Прошу тебя, верни его домой.
В этот момент легкий сквозняк приоткрыл дверь, ведущую в гостиную. Саманта подошла к этой двери, собираясь закрыть ее, и замерла от удивления.
Он сидел в гостиной.
Распахнув настежь дверь, она вгляделась в темноту.
Йель сидел на диване, положив свои длинные ноги на стол, и вертел в руках пресс-папье из зеленого стекла. Она видела, как стекло слегка поблескивает в темноте. Похоже, он не заметил ее появления. Или не подал виду, что заметил.
– Ты уже все знаешь, – сказал он, подняв, наконец, голову. Это скорее было утверждение, чем ответ на вопрос.
– Я беспокоилась за тебя. Мы все ждали твоего возвращения.
– Мне нужно было побыть одному, – ответил он.
– Как долго ты уже здесь сидишь?
– С тех пор как вернулся от банкира.
– Но слуги сказали…
– Я зашел через черный ход, Сэм. Меня никто не видел. Мне нужно было время для того, чтобы все обдумать.
Она вошла в комнату и, подойдя к Йелю, опустилась перед ним на колени.
– О чем тебе нужно было подумать?
Он неожиданно улыбнулся.
– О том, какой я все-таки невезучий сукин сын, – сказал он, продолжая вертеть в руках пресс-папье. – Даже эльфы не спасли меня, Сэм. Все, что я нажил своим трудом, исчезло навсегда.
– Не все, Йель, – сказала она, сжав его руку. – У тебя еще есть я.
Он повернулся к ней, и их взгляды встретились.
– Тебе не стоит оставаться со мной, – сказал он. – Я плохой человек, Сэм. Мой отец был прав. Я никчемный человек.
– Твой отец никогда так не думал о тебе, – сказала она, поднявшись с колен. – Он любил тебя. Возможно, он обращался с тобой далеко не лучшим образом. Может быть, он просто не понимал тебя. Однако он всегда любил тебя. И я люблю тебя. И не позволю тебе оттолкнуть меня, Йель Кардерок.
Положив на стол пресс-папье, Йель подошел к Саманте и обнял ее.
– Сэм, я люблю тебя. Больше всего на свете я хочу быть с тобой.
– И что же? – спросила она, затаив дыхание.
– Я должен уехать, – тихо произнес он. – Банкиры думают, что мне конец, однако это не так. У меня остался один корабль и товарный склад. На Цейлоне у меня есть плантация. Я смогу возродить свою компанию.
– Тогда почему ты сидишь один в темной комнате?
– Потому что я не хочу покидать тебя, Сэм, – сказал он, прижав ладонь к ее щеке. – Мне нужно отплыть на Цейлон уже завтра утром во время отлива, однако я не хочу ехать. Я хочу остаться с тобой.
– Ты останешься и будешь помогать Вейланду?
Он засмеялся.
– Нет, я никогда не сделаю этого… Однако уехать я тоже не могу. Но мне необходимо отправиться туда. Хуже всего то, что я не знаю, когда смогу вернуться. Сначала нужно выяснить, насколько сильно пострадал остров от этого стихийного бедствия. Сэм, я могу задержаться там на год или еще дольше.
– На целый год, – повторила Саманта, почувствовав, как у нее все сжалось внутри.
Он еще крепче прижал ее к себе. Положив голову ему на грудь, Саманта обхватила его руками за талию. Закрыв глаза, она глубоко вздохнула. Рядом с ним ей было тепло. Она чувствовала себя в полной безопасности.
– Целый год, – снова повторила она.
Крепко обняв ее, он прижался подбородком к ее голове. Так они и стояли в темной комнате, держа друг друга в объятиях. Они готовы были простоять так целую вечность. И вдруг Саманта услышала тихий, но отчетливый голос. Он звучал где-то внутри нее.
Это был не ее голос. Саманта понимала это… Она услышала, как этот голос произнес: «Тебе нужно поехать вместе с ним».
Конечно же, она должна поехать с ним.
– Я еду с тобой, – сказала она.
– Что?
Как же все просто!
– Я еду вместе с тобой, – повторила она и, повернувшись, направилась в свою спальню. – Если мы должны уехать утром, то мне нужно собрать вещи. Это не займет много времени. У меня мало вещей.
Не успела она сделать и двух шагов, как он поймал ее за руку.
– Сэм, ты никуда не поедешь. Я не могу взять тебя с собой.
– Но почему?
– Потому что это опасно, – сказал он и, взяв ее за руки, наклонился и посмотрел ей прямо в глаза. – Ты просто не знаешь, что такое тропический тайфун. Тринкомали – это естественная природная гавань. Если стихия смогла добраться даже туда, то это значит, что полностью разрушен весь остров. Пока ты сама не увидишь тайфун, ты не сможешь понять, какой разрушительной силой может обладать природная стихия. Возможно, на острове не осталось ни продуктов питания, ни питьевой воды. Там сейчас свирепствуют голод и болезни.
– Это значит, что мне просто необходимо туда поехать, – спокойно ответила она. – Да, Йель, я ведь умею лечить людей. Судя по тому, что ты сейчас рассказал мне, мои способности там очень пригодятся.
– Это очень опасно. Если с тобой что-нибудь случится, то мне просто незачем будет жить. А вот в Англии ты будешь в полной безопасности.
Она засмеялась.
– Это напоминает мне наш с тобой утренний разговор. С той лишь разницей, что сейчас не я, а ты боишься за мою жизнь. Помнишь, что ты мне сказал? Ты сказал, что здесь, в Лондоне, мы тоже не застрахованы от несчастных случаев и болезней, – сказала она, освободившись из его объятий. – Йель, я хочу быть с тобой. Вместе мы сможем возродить «Рог Шиппин».
– Сэм, там очень тяжелая жизнь. Далеко не все могут выжить в тропическом климате.
– О-о, нашел чем меня испугать! Я крепкая деревенская девчонка, которая выросла на севере страны. Я сильная. К тому же, хочешь ты этого или нет, но тебе просто придется смириться с мыслью о том, что я не отпущу тебя туда одного. Ни за что не отпущу. Тебе понятно? Я хочу поплавать в озере у подножия водопада. Хочу увидеть все те чудеса, о которых ты мне рассказывал. Особенно те огромные каменные ворота в форме львиных лап.
Йель некоторое время пристально смотрел на Саманту. Затем, к ее великой радости, он улыбнулся, и она поняла, что победила.
– Я возьму тебя с собой, – согласился он. – Но я никогда не прощу себе, если с тобой что-нибудь случится.
– Йель, со мной ничего не случится. Все будет хорошо. Я чувствую это. Теперь нам нужно рассказать Вейланду и Марион о наших планах. Пойдем же, Йель.
