израсходовали свои ракеты, а в зарядных ящиках оставалась всего треть боекомплекта к скорострельным пушкам. Зато, благодаря столь большому расходу боеприпасов, рота капитана Кольцова не понесла безвозвратных потерь. Конечно, ранения разной степени тяжести получили десятка полтора десантников, но погибшие отсутствовали. Так же, как не было погибших и в третьей роте. Среди разведчиков «аквы» имелся десяток пострадавших бойцов, но, при необходимости, все они могли держать в руках оружие.
Наконец, в воздух поднялись два последних конвертоплана: ротного, и второго взвода лейтенанта Риккардо. На борту последнего находился весьма ценный трофей — пленённый правитель Марабарии, Андар Дура Вова Пятый, завёрнутый, словно палка колбасы в цветастый ковёр. Именно по воле этого борова под сотню кило весом марабарцы начали кровавую войну с соседней Сетомеей, и именно из-за него сегодня ночью на улицах Катвурита погибло огромное множество людей. Теперь капитанам Славнову и Кольцову предстояло решить, что же делать с сим коронованным козлом дальше. Эх, если бы командиры спросили совета лейтенанта Кольчугина. Так ведь не спросят же.
— Говорит «ноль-первый-аква», — прозвучал в эфире очень знакомый, и, одновременно, очень уставший голос. — Следуйте за моим бортом в квадрат «зеро-три-танго-восемь».
— Куда это мы направляемся? — посмотрев на карту, удивился мастер-сержант Корнеев. — Это же открытый всем ветрам плоский холм в двадцати километрах от столицы. Вокруг него аграрный район, поля, угодья. Ничего не понимаю.
— Хм, получается, что по земле к холму никак незаметно не подобраться, — рассматривая рельеф местности, произнёс Владислав. — Похоже, наши командиры решили разыграть банальную ситуацию с заложником.
— А в роли заложника — правитель государства, — быстро сообразил первый пилот. — Чёрт, до чего же мы докатились — берём царей в плен, вламываемся в чужие гаремы.
— Но-но, во дворце никаких гаремов не было, и никуда мы не вламывались, — поворачиваясь, засмеялся лейтенант Кольчугин. — Ладно, я пошёл к бойцам. Если что срочное — зовите.
Рассвет застал мобпехов боевой группы «ак-тер» на вершине плоского, но довольно высокого холма, возвышавшегося метров на сто над окружающей местностью. Встающее солнце осветило расстилавшиеся вокруг ровные ухоженные квадраты полей, с зеленеющими рощицами каких-то пальм на их границах. То тут, то там виднелись небольшие деревеньки, или просто группы хижин. На самом холме также росли редкие пальмы, и стояло покинутое обитателями жилище, сооружённое из тростника. Хозяева покинули хижину ещё ночью, опрокинув с плиты на глиняный пол котёл с какой-то непонятной похлёбкой. Судя по всему, убегали в панике, ибо забыли захватить с собой даже штук пять чеканных блюд из бронзы. Во дворе домика неприкаянно бродило несколько птиц, вероятно, тутошних кур-несушек, а на привязи мекало какое-то дойное животное. Разведчики обозвали его, точнее её козой, и подложили под нос зверюшке охапку травы, взятой здесь же, у домика, под навесом. Пусть скотина не голодает до прихода своих хозяев.
Спустя час после восхода солнца его царская милость наконец-то соизволила разлепить глазки и проснуться. Почти сразу же приставленный к марабарскому правителю лейтенант Санчес ощутил острое желание пристрелить ценного пленника. И отнюдь не потому, что тот имел хоть какой-то шанс, вдруг, освободиться от пут, и дать дёру. Пленного охраняли целых две секции третьего взвода «аквы», и о побеге он мог только мечтать. Просто, Андар Дура Вова Пятый вёл себя так, словно это десантники угодили к нему в лапы, а не он попал к ним. Все попытки лингвиста перевести разговор в конструктивное русло, обсудить проблему скорейшего прекращения войны очень быстро потерпели полное фиаско. Андар требовал, чтобы лейтенант Санчес немедленно пал ниц перед его царскими очами, и не смел бы даже поднимать голову без разрешения. Тогда, может быть, правитель и простит его лично, оставит учёному рабу жизнь, но обязательно отдаст приказ изощрённо умертвить всех остальных пятнистых демонов.
У командиров боевой группы возникло стойкое подозрение, что царь Марабарии страдает манией величия и раздвоением личности одновременно. Понаблюдав минут пятнадцать за жестами, гримасами, обезьяньими манерами Андара Пятого, капитаны дружно выругались, а затем приказали переводчику не трать впустую силы. Пусть царь сидит связанным, словно индюк, и покорно ожидает решения своей дальнейшей участи.
Примерно за два часа до полудня десантники наконец-то ощутили, что местные власти обнаружили бивуак похитителей. Кружившие высоко в небе беспилотники передали картинку: к холму направлялись колонны всадников на динозаврах и батареи колесниц с системами залпового огня. Чтобы отбить у врага желание освободить Андара Дура Вову Пятого силой, в воздух подняли один из конвертопланов, у которого ещё оставались ракеты «скальпель». Спустя пять минут две вражеские батареи взлетели на воздух, так и не достигнув подходящего рубежа для стрельбы. Кавалерийские колонны рассыпались на отряды, стали обходить холм, окружая его со всех сторон. Впрочем, наездники на ящерах правильно оценили огневые возможности мобпехов, и уважительно держались километрах в пяти, вне дальности действия ручного стрелкового оружия разведчиков.
Часа через два после полудня с «призрака» поступили самые свежие разведданные. В сторону позиций боевой группы «ак-тер» направлялась колонна богато убранных двухосных повозок, которые смело можно было назвать каретами. Только вот вместо привычных новоземлянам лошадей, местные кареты были запряжены немного медлительными четырёхногими ящерами. Соответственно, передвигались экипажи не столь быстро, и до их ожидаемого появления на горизонте оставалось более часа времени.
Наконец, поднимая за собой шлейф пыли, вдали появился караван карет. Монотонно и неотвратимо десятка два экипажей приближались к возвышавшемуся над местностью холму. Сопровождавшие караван расфуфыренные кавалеристы отстали, как только кареты поравнялись с одним из блокирующих отрядов всадников. Между тем, марабарцы стягивали со всех сторон к холму всё новые и новые части, полностью блокируя весь район. По оценке ротных, число наездников уже перевалило за десять тысяч, и продолжало расти. Все местные жители сбежали с равнины ещё на рассвете, в страхе покинув свои плетёные дома и хижины.
— Мне кажется, что местные властители страстно желают продемонстрировать нам свою силу, поиграть мускулами, — опуская электронный бинокль, произнёс капитан Славнов.
— Ты прав, Юрий, они наглеют, ой как наглеют, — согласился с коллегой капитан Кольцов. — Может, они решили, что мы здесь сели потому, что у нас закончилось топливо?
— Не знаю, что они там решили, но мы также продемонстрируем собственные мускулы. Воздушные, — переключая канал связи, плотоядно оскалился командир третьей роты, — «Кор-кор-тринадцать», ответьте «третьему-первому-акве»…
— «Кор-кор-тринадцать» на связи, — отозвался незнакомый мужской голос.
— Есть большая личная просьба: промчитесь, пожалуйста, на малой высоте над квадратом, — капитан Славнов назвал комбинацию букв и цифр, соответствующую району холма. — Здесь нужно пугнуть колонну гужевого транспорта.
— Какого, какого транспорта? — удивился командир патрульного звена аэрокомических перехватчиков. — «Третий-первый-аква», уточните параметры вашей цели.
— Едрить эту дипломатию, — выразил эмоции ротный. — «Кор-кор-тринадцать», я выслал информпакет с данными. Жду ответа.
— Файл получен, — спустя минуту отозвался невидимый пилот. — Расчётное время прибытия — тридцать минут. Роджер.
— Роджер. Ну, ты всё слышал, — Славнов обернулся к командиру четвёртой роты. — Через полчаса «нортроссы» собьют спесь с этих типов на дилижансах.
— Юра, на всякий случай нужно приготовиться к отражению возможной атаке, — подумав, ответил капитан Славнов. — Вдруг у царя Андара министры и прочие подданные под стать ему самому, такие же малохольные?
— Ты прав, Даниил, придётся готовиться к бою, — командир «аквы» почесал свой давно небритый подбородок. — Пойду, пну взводных, пусть подберут хорошие позиции. Пока у нас есть время.
— Луис, вставай, хватит дрыхнуть, — подойдя к командиру второго взвода, Владислав слегка потормошил приятеля. — Лейтенант Риккардо!
— А, Влад… Я, похоже, слегка задремал, — поднимаясь, и с хрустом потягиваясь, хриплым спросонья голосом произнёс приятель. — Даже сам не заметил, как отрубился.
— Да ты храпел, прислонясь к дереву, — улыбнувшись, заметил лейтенант Кольчугин.
