- И птичьим молоком питается? - усмехнулся Марко.
- Тьфу. Язва. Я тебе правду говорю. Архаров, Иван Петрович, обер-полицмейстер московский, слыхал о таком? Зверь-человек. Чутье тонкое. Въедлив, как клещ, его вся погань боится. Он еще с чумы на своем месте прочно сидит, никому его не сковырнуть. Вот к нему и поеду. Все как на духу выложу. Сам приведу солдатскую команду. Он батюшку моего близко знал, должник его. На слово поверит.
Здухач присвистнул, заглянул Кавалеру в лицо с изумлением.
- Из каких же ты будешь? - и передразнил давешнюю пьяную болтовню - 'Я русский дворянин. Я крамолу не могу слушать'. Так?
- Пока я буду туда-сюда мотаться и Архарова на дело уламывать, ты беги к Богородичке, коня укради и бричку, езжайте подальше. Куда бы вас... А, знаю - в Серпухов. Есть там при Ильинской церкви на торгу кабак с верхними комнатами для гостей, берут недорого, а стелют чисто. Хозяин там Мишка Хомяков, моего дядьки отпущенник.... Скажешь, что от...
- Кавалер притиснулся к Марко поближе, назвался полным именем.
Марко аж присел:
- На черта ж тебе Царицино, при таком раскладе?
- Тебе что за печаль? Мое имя - твой ключ. Мишка вас задаром поселит. И еще спасибо скажет. Да прикажи, чтоб на горячее свежатину дал, а не солонину, как всем, а то потом не посмотрю, что вольный.
Как закончим здесь - я к вам самолично приеду при всем параде. Денег привезу, бумаги надобные. И...
- Кавалер вздохнул, вспомнил рыжие косы и тяжкие груди Богородички - И катитесь на все четыре стороны, раз такое дело.
- А как же твои карлики? - спросил Марко Здухач. - Если солдатский развод наскачет, то и Навью деревню не пощадят. Хотя... есть одна дорога. Ты помнишь, как правил конями, когда я пьяного возницу перед тобой разыгрывал? Это по верхнему Царицину надо ехать, мимо церкви Живоносного источника и несторовой берестяной беседки.
- Помню. Так и поведу.
- Ну что ж... - Марко в задумчивости покусал свою косищу, протянул широкую ладонь. - Славный Иванов день выходит. Ну что... Друг?
- Черт с тобой. Друг.
И хлопнули Марко и Кавалер ладонью о ладонь.
- С Богом.
Разошлись - каждый в свою сторону, будто и не знались.
Всадник срезал дорогу, подстелил под копыта сизую на закате от зноя луговину. Но не успел - осекся конь, оскалился, перешел на лисью рысцу.
Сквозь медуницу и зонтики снежной душицы бежала Рузя. Старалась изо всех сил, плескала рукавами, болталась на лямке холщовая сума, в каких нищие горбушки носят.
- Сто-ой!
Еле виднелась бегунья в дурнотравье.
Задыхаясь, Рузя вцепилась в стремя. Улыбнулась. Поправила берестяной ободок на летучих волосах.
- Ты куда?
- Тороплюсь, - ответил Кавалер.
Рузя лицом потемнела, отступила, так, будто ударили.
- Ты же обещал... Не помнишь? Ты неделю назад обещал, что со мной переночуешь на Ивана?
Кавалер досадливо пальцами щелкнул. Совсем одурел от скопческого зелья, упомнишь разве, что, где и кому обещал.
Рузя чуть не плакала, побрела рядом, опустив голову.
- И батюшка ругается...
