Богородичка вскочила, отняла кладовую грамотку, порвала в клочья, сказала без лишних слёз:
- Ох, как надоели оба. Один с барством, другой с воровским ухарством. Что кроме барской вольной да неизводной водки за душой - пшик?
Бросилась было к двери, да Здухач поймал ее на полпути, обнял тяжело и нежно.
Снял лебединый покров с заплаканного лица.
- Ничего у меня больше нет, девушка. Видишь, пустые руки.
Долго целовал, ртом в рот проникал. Разжала Богородичка зубы. Впустила язык. Больно попробовала уздечку подъязычья. Тем же ответил ей Здухач чужеземец.
Медленно расплел Марко Здухач рыжие косы, раскидал волосы по плечам. Целовал пряди.
- Как тебя зовут?
Девка подняла невидное, с мордовской курносинкой лицо, всхлипнула напоследок. Смешная. Брови рыжие.
- Наташка Кострома с Пресни. Я- шлюха. Весной ушла из кабака на Черных Грязях, что на Звенигородском шляхе, тошно стало жить. К скопцам прибилась. Вот, живу.
- Наталья. - повторил Марко, будто только имя и расслышал - Поедешь со мной? - обнял затылок ладонью, поцеловал тихо, в висок, ни о чем больше не просил.
- Да. Поеду.
- Едем, как есть. В ночь на Ивана все нагие. А барахло носильное да съестное, к черту. Пропьем - наживем. Мне ни кладов, ни Рай-дерева не нужно. Одна ты. Летал я к тому дереву, видел, на нем вместо яблоков секиры високосные растут, а в хорошие годы - колокола и волчьи ягоды. А клады могильные на сто голов закляты, не стоит и браться.
Жди меня у средних межевых ворот на перекрестке. Идти лучше порознь, я упряжку выведу окольной дорогой и тебя подхвачу, где условились. Увезу тебя в город Котор. Домой. Жить.
Наташа, не размышляя, вышла из горницы. Только раз обернулась. Большой Марко улыбнулся ей вслед, одними глазами пожелал 'Добра!'.
Она в ответ засмеялась в рукав, как малая. Пошла по травам, дышала жадно, кобыла беглая. Подставила ночному ветру навеки свободное от маски лицо.
Крутанулась на пятке, забаловалась. Как ведьма хороша, Наташа, побежала с пасеки, прошила пряную огнецветную ночь, сама над собой хохоча от счастья, точно пьяная.
Сорвала походя у обочины подорожник - трипутник, наощупь узнала круглый жилистый листок. Прошептала докрасна зацелованными губами:
- Трипутник-попутник, живешь при дороге, видишь малого и старого, скажи моего суженого!...
Бросила травку, затоптала, как пиявку:
- Ай, бес! Без тебя знаю! Гадать - страх, ворожить - грех!
Только на перекрестке у средних ворот опомнилась. Отдышалась. Стала ждать.
Нож у горла.
Ловушка.
Наташа замерла. Чуяла кожей, жилочкой лезвие ненавистное, ледяное.
Враг зашепелявил за ухом, вкрадчиво:
- Со свиданьицем, девуш-шка... Уговор дороже денег. Говори, где белая карлица с московским гостем по ночам шляется? - Шестерка поудобнее обхватил шею девушки локтем, пощекотал острием ножа под челюстями.
- Я не знаю. Дома. Или в церкви...
- Нет их там. Смотрели.
- У источников...
- И там нет. Не ври,
