– Дороги будут запружены войсками, – с видом знатока заявил Виктор Николаевич. – Нет, ребята, не советую. Можем не успеть выскочить из прифронтовой полосы.
– И кто знает, куда кайсаки ударят? Не попадем ли мы как раз под вражеский прорыв? – поддержал старого речника Владмир.
– А ты сам что думаешь?
– В город надо сегодня ехать. На вокзале посмотрим на ситуацию, прикинем вершок к носу и будем садиться на поезд.
Владмир закрыл глаза и попытался вспомнить местную географию. Село Чернополынное находится южнее Святославля, примерно в двух десятках верст от Волги. Это у нас вторая линия обороны. Первая проходит в полутора десятках верст южнее и тянется до Дона. Рядом проходит чугунодорожная магистраль от Святославля на Перекоп и Готский берег. Ответвления к Дербенту и Семендеру, ветка на Танаис и Тмутаракань. Есть Кавказская магистраль вдоль Волги, но ее, скорее всего, перережут в ближайшие дни.
На север и запад идут три или четыре линии, не считая продолжения Кавказской магистрали. Вот это направление кажется наиболее безопасным. Кайсаки не смогут слишком резво наступать со стиснутых между двумя крепостями плацдармов. О том, что так уже было, и не раз, что в прошлые войны кайсаки неоднократно прорывались именно севернее Святославля, Владмир не знал.
Противник тоже не лыком шит, степняки учитывают опыт прежних войн, для них ведь нет необходимости всенепременно взять мощнейшие вендские крепости на Волге. Цель войны – это разгром вендской армии в полевом сражении, окружение и уничтожение бронеходных корпусов второй линии, установление новой границы по Дону, или Донцу, или даже Днепру, если получится. А крепости брать не обязательно, их достаточно блокировать. После разгрома армии они сами падут или перейдут к ханству по мирному договору.
Молодые люди ничего не знали об обстановке на плацдармах, о численности вендских и вражеских войск, им были неведомы планы командования. Никто и представления не имел о начинающейся сейчас за спинами солдат большой дипломатической игре. Если бы Владмир больше времени уделял изучению обычных карт, справочников и правительственных публикаций, то он узнал бы, что территория между Волгой и Доном практически не заселена. Это все одни сплошные непаханые степи и перелески. Стратегическое предполье, на котором неоднократно разыгрывались грандиозные битвы между вендами и кайсаками.
Исключением являлись окрестности Святославля, предгорья Кавказа, земли за Тереком и Манычем. Это основная линия обороны Вендской Диктатуры, укрепленные позиции за реками и черной безводной степью, под защитой которых находились поля, росли города, благоденствовали богатые южновендские села, тогда как полоса вдоль Волги, от Жигулевской крепости и до Хвалынского моря, была безлюдной.
Несмотря на свое незнание, ребята приняли самое правильное решение. Они отправились в город. Поезд местной линии доставил их на Серебряный вокзал Святославля. Отсюда уходили составы на южное и юго-западное направление. Подъезжая к перрону, Владмир ожидал увидеть толпы обезумевших, штурмующих поезда беженцев или двойное оцепление вокзала городской стражей, колючую проволоку, грозовые барьеры, турникеты.
Действительность оказалась куда фантастичнее самых смелых предположений. Паники не было! Люди спокойно ходили по перрону, ждали посадки на поезд. Вокзал работал как ни в чем не бывало, в спокойном будничном режиме. Разве что дозоров городской стражи было больше, но это можно объяснить усилением по расписанию действий на случай войны.
– Что будем делать? – поинтересовался Димон, когда группа остановилась у дверей величественного старинного здания вокзала.
– Думато… – протянул Санек. – Может, в кассы глянем?
– Нам на Бронзовый вокзал, – напомнила Женя.
– А если там толпа и на поезд не сесть?
– Если здесь паники нет, то откуда она возьмется на Бронзовом?
– Как будем добираться? И кто знает город? – спросил Виктор Николаевич.
– Извозчиков наймем. Делов-то, – ответил Конопатый.
– А если он тебя как восторженного гостя южной жемчужины оборонительного пояса Вендии три часа будет по городу катать да забросит в итоге на Железный вокзал? – Серьезная угроза, особенно если учесть, что Железный вокзал, с которого отправлялись поезда на восток, в Кайсацкое ханство, сегодня однозначно должен быть закрыт.
– Это не вас, дядя Витя, в Москве таксист два часа вез от Казанского до Ленинградского вокзала? – лукаво усмехнулся Владмир.
– Одного моего знакомого катали, – покраснел старый водник.
– Пешком пойдем, здесь близко, – заявила Леночка.
Пока молодые люди спорили и гадали, девушка успела сбегать к лотку и купить план города. Все три вокзала строились в далекие времена первых паровозов, располагались они в центре города и недалеко друг от друга. Молодым людям не составило бы труда пройтись пешком.
– А может, лучше извозчика? – настаивал Конопатый.
– Ты, Вова, если хочешь, можешь взять извозчика, а мы пойдем пешком.
Вещей у друзей было немного, на улице не жарко, небо затянуто облаками. Самая лучшая погода для прогулок. Как и во всех старых городах, центр Святославля поражал красотой зданий и теснотой улиц. Проведенная полвека назад коренная реконструкция позволила расширить центральные улицы и развязать транспортные потоки, но это было давно. Город опять задыхался в узостях улиц.
Планировка Святославля была простой, дорогу друзья нашли легко. Объяснялось это тем, что центр города в свое время сместился на запад от Волги. Настоящий исторический центр, то место, на котором дружинники князя Ярополка в 1742 году поставили первую крепость, остался в пригороде. Мир не стоит на месте – приграничье, новое оружие, постоянная опасность обстрелов с противоположного берега Волги заставили город отодвинуться от реки. Сейчас вдоль Волги располагались парки, набережные и батареи противодесантной обороны. Старый Кремль сохранялся в качестве музея, но время его не пощадило, неоднократно ремонтировавшиеся и перестраивавшиеся стены зияли провалами. Лучше всего сохранился старинный Храм Велеса у западных ворот Кремля.
Гуляя по городу, Владмир обратил внимание на спокойно идущих по своим делам посадских. Начало войны воспринималось в Святославле как досадная помеха, обыденное событие, а не как трагедия. Единственное, с утра выросли цены на туркестанские ковры, кайсацкие бытовые машинки и восточные сладости. Это как раз и понятно, новые партии товара поступят не скоро, только после окончания войны.
Кайсацкое ханство не было таким уж диким степным государством, как казалось, если почитать вендские газеты, мемуары ветеранов многочисленных войн и посмотреть передачи по дальновизору. Это была достаточно развитая авторитарная империя со своими традициями, культурой, мощной промышленностью и национальными особенностями.
Всеми отмечалась необычная жестокость кайсаков, но это была не неоправданная звериная злоба, а целенаправленная и достаточно мудрая политика. Политика, призванная в первую очередь сохранить ханство. Подавлялось любое сопротивление кайсакам, уничтожался, вырезался под корень потенциал оппозиции и пресекалась, вытравливалась из сознания любая надежда на успешное национально- освободительное восстание.
Но, с другой стороны, народы, добровольно присоединявшиеся к ханству, получали гарантированную защиту в виде кайсацких сабель в обмен на лояльность, причем окраины зачастую сохраняли свое самоуправление, свои высшие сословия, свою культуру, да еще обычно платили куда меньше податей, чем Туркестан и кайсацкие улусы. Ханы зачастую еще и помогали окраинам степной империи, строили дороги, заводы, города, завозили работящее и лояльное население из азиатских оазисов. Этакая внутренняя империя, где колонии, периферия живут лучше и свободнее метрополии.
Да, вендов, персов, кавасионцев и греков шокировало кайсацкое рабство, но при этом большинство рабов не считали себя особо обделенными: они воспринимали жизнь такой, какая она есть, и не представляли, что будут делать, если вдруг им дадут свободу. Многие рабы со страхом воспринимали саму жизнь без хозяев, ведь в этом случае им грозит голодная смерть или еще более страшное рабство. А как же
