Лобовое стекло полицейской машины покрывается сеточкой трещин. Автомобиль резко тормозит и рыскает в сторону. Нестерпимо громко трещит автомат Збыха. К кремнистому запаху пыли примешивается острая вонь пороховой гари. Откуда-то сзади бьют длинные очереди штурмгеверов.
Марко тормозит. Юрген Ост выскакивает из машины и прыгает к полицейскому «БМВ». Тянет на себя дверцу. Заглядывает внутрь и отворачивается. На его лице отчетливо видна брезгливая мина. Все понятно. Повстанцы успели первыми. Полицейские погибли, не успев даже схватиться за оружие.
Задерживаться у расстрелянного «БМВ» не стали. Снова по машинам и вперед. Наконец, когда Виктор Николаевич уже решил, что «Фиат» сейчас развалится, машина вырулила на шоссе.
– Вот так лучше, – пробурчал Юрген Ост. – Успели проскочить.
– Скоро объявят перехват, запустят «бредень», – невозмутимо добавил Котлов.
За окнами проносятся домишки и огороды небольшой деревни. Под дорожной насыпью пасется корова. Мирный сельский пейзаж. Картину дорисовывает гнездо аиста на старой опоре линии электропередачи. Двое мужиков тянут по обочине тележку. Пастораль.
– Не успеют, – зло смеется Марко.
– Собаки будут нас искать в окрестностях лагеря, прочешут леса, овраги. Через пару часов поймут, что мы на машинах, – добавляет капитан Ост.
Виктор Котлов искренне сомневается, но держит свои возражения при себе. Немцы должны реагировать быстрее, прибывший в лагерь пожарный расчет уже во всем разобрался и доложил обстановку. Все полицейские участки, военные части, блокпосты предупреждены и подняты по тревоге. Возможные пути отхода партизанского отряда перекрываются.
Капитан Ост может надеяться только на скорость. И то шанс невелик. Дорог в окрестностях мало. Перекрыть их все и стягивать петлю поисковыми группами. Именно так работали советские на Корнуолле в 65-м году, когда активизировались террористы и вражеские наемники. Правда, на Корнуолле было легче, население поддерживало законную власть, и фермеры зачастую первыми открывали по бандитам огонь.
Через час гонки по трассе «Фиат» свернул на грунтовку. Было это сразу после того, как машины проскочили мост через Пилицу и проехали городишко Бялобжеги. Капитан Ост решил не рисковать, тем более, на выезде из города их пытались остановить полицейские. Дорогу Марко знал хорошо. Явно он здесь не впервые. Машина уверенно шла по грунтовке, заранее сбавляя ход перед поворотами и большими ямами.
Миновав небольшой выселок, судя по аккуратным заборам и отсыпанной щебенкой дороге, немецкий, повстанцы свернули на полузаросшую дорогу, ведущую к ближайшему лесу. Проскочив мимо пышных, затянувших низину зарослей кустарника, Марко выехал на опушку.
– Все. Дальше пешком, – изрек водитель, останавливая машину.
– Давай дальше. Не место, – недовольно пробурчал капитан Ост.
– Что не так? – на этом фраза Марко оборвалась.
Партизан врубил первую скорость и рванул с места с прогазовкой. Только сейчас Виктор Котлов заметил двух глазевших на автоколонну подростков. Ребята вышли из леса и держались за кустами. Поэтому их сразу и не заметили.
Громко ругавшийся Марко проехал еще пару километров по лесу. Раза три партизанам приходилось выходить из машин и разбирать перегородившие дорогу завалы. По этой просеке давно не ездили. Нет, это даже не просека, а расширенная до двух колей петляющая между деревьями тропка.
– Все. Приплыли, – улыбнулся Юрген Ост, когда машины остановились на небольшой полянке.
Окруженный лесными великанами пятачок разнотравья. Следов присутствия людей не наблюдается. А, нет, Виктор Котлов замечает старое кострище на краю поляны. А еще дальше из-за деревьев выглядывает нечто фееричное. Облупившаяся краска, проржавевшие ряды заклепок, оплетающие правые катки заросли кустарника, примостившееся на маске пушки птичье гнездо. Брошенный танк.
– Напоминает чешско-немецкую машину, – с видом знатока произносит старший лейтенант Комаров.
– «Т-35 т» или «Т-38 т», – кивает Котлов.
– Хотя башня отличается. Это поляк. Не помню, как он называется, перед войной Польша выпустила больше сотни таких машин. Редкая штука. Большинство еще в тридцать девятом превратили в металлолом.
– Наш «7ТР», – вступает в разговор Юрген Ост. – Брошен при отступлении. Застрял или двигатель поломался, сейчас уже не определить.
– Вытащить его из леса, подремонтировать и в музей, – глаза Димы Комарова светятся огнем, человеку не терпится прямо сейчас заняться брошенным танком.
– Как победим, так и вытащим, – соглашается Юрген. – А сейчас рано.
Партизаны тем временем разгружают машины. Дальше придется идти пешком. Виктор Николаевич почему-то думал, что тропинка проходит мимо танка. Нет, ошибся, шли они в противоположную сторону. Повстанцы спешили. Первые километры отряд практически бежал.
Ох, возраст не в радость. Опять закололо в боку. Приятно ездить на машине, куда хуже передвигаться на своих двоих с тяжелым мешком за плечами да еще смотреть под ноги, чтоб не растянуться на предательской скользкой глине, не запнуться об корень и не промочить ноги в болотине. Виктор Николаевич и не заметил, как отряд вышел к очередной затопленной низине. Вскоре началось настоящее болото.
Район партизанский. В буквальном смысле слова. Двое парней капитана Оста остановились у перегородившей дорогу темной вонючей полосы воды. Тут же у берега нашлись шесты. Пять минут работы, выудить притопленные веревки, вытащить за них груз, и на поверхность болота всплывает аккуратный мостик. Гать. Утопленный на всякий пожарный случай настил.
Гать форсировали по одному. За болотиной шла нормальная, вымощенная бревнами и ветками дорога. А через триста метров еще одна притопленная гать.
– А часовых не видно, – замечает штурман Халиуллин, – никто не охраняет.
– Осторожнее, с дороги не сходи, – замечает Алексей Черкасов. – Обычно такие гати минируют. Шаг в сторону, и все взлетает на воздух вместе с тропинкой.
Державшийся рядом с пленниками Марко хитро усмехается и кивает в сторону свернувшейся на кочке в паре метров от тропинки здоровенной гадюки. Гадина даже не уползла при приближении людей, чувствует себя настоящей королевой. Намек ясен, в ботиночках здесь особо не побегаешь. Нормальные люди ходят по болотам в сапогах не только чтоб ноги не промочить.
А вокруг расстилается унылый пейзаж верхового болота. Заросли тростника и рогоза, оконца темной воды, кочки, засыхающие деревья. В воздухе пищит проклятое комарье. Недалеко от тропинки из кустов выглядывает проржавевшая кабина грузовика. Это каким же чудом сюда машину забросило? Будь это трактор или танк, Виктор Николаевич бы понял.
А ведь болото недавно образовалось. Не могли на этой почве высоченные сосны и вязы вымахать. Вон, дерево стоит, накренившись, корни подгнили, не держат вес. Это с каких же времен машина гниет? Неужто с войны? Внимание Котлова привлекают еще два выглядывающих из тины агрегата. Задний мост грузовика и капот легковушки. Лес крепко держал попавшуюся в его лапы технику. Вскоре дорога обогнула застывший на пригорке танк. Маленькая несуразная машина с двумя пулеметными башенками. Лилипут по сравнению с современными бронемашинами.
– Английский «Виккерс», шесть тонн, – замечает Дима Комаров. – Редкая штука. Не думал встретить в этом лесу.
– Как они сюда попали? – размышляет вслух Черкасов.
– А вон еще! – кричит летчик, показывая пальцем на стиснутый двумя осинами грузовик.
Машине сильно не повезло. За те годы, что она стояла в лесу, молодые деревья не только зажали грузовик своими стволами, но и приподняли кузов, да так, что колеса болтаются в полутора метрах от земли.
– Бросили во время отступления, – поясняет Марко. – Сколько здесь хожу, столько их и вижу.
– Войсковая колонна или беженцы?
– А черт их разберет, – хмыкает повстанец. – Немаки в тридцать девятом знатно вдарили. Поляки с первых дней драпанули, аж до Румынии тикали.
