— И каким образом? Сидя напротив в ближайшем фастфуде?
— Ну да, может, и так, но мы не смогли выяснить, в каком месте могли встретиться все эти женщины. Мы несколько раз спрашивали всех этих леди, чтобы выяснить, не ходят ли они в одну и ту же бакалею, не посещают ли одного и того же парикмахера. — О’Хара указал пальцем на папку и бумаги на столе. — Из всех наших наработок можно было бы вычислить точку, в которой все они пересеклись с этим парнем. Но ничего очевидного нет, хотя, возможно, мы только едва чиркнули по поверхности. Может, он уборщик в ресторане, в который каждая из них однажды заходила. Мы не обнаружили чего-то заслуживающего внимания.
— А что с его маскировкой? — спросил Рэнди.
— Мы опросили нескольких местных продавцов дождевиков и защитной одежды, но безуспешно. Возможно, он покупал свой прикид через Интернет. Здесь отследить его тоже не удалось. Его транспорт — тоже тупик. Вы же понимаете, сколько фургонов и мини-грузовиков в этой части Теннесси. Мы даже не знаем, какого цвета его автомобиль и один ли и тот же в каждом отдельном случае.
— Вы сказали, что адвокат оказала сопротивление. Что-нибудь под ее ногтями было?
О’Хара покачал головой:
— Если вы найдете что-то, что мы пропустили, пожалуйста, приходите. Мне жутко не нравится это дело. Я знаю, что он на свободе и замышляет следующее нападение, а может быть, и возвращение с целью убить женщину, на которую уже нападал. Я готов остановить его любым способом. Говорю это в буквальном смысле.
— И этот любой способ?..
— Вышибить ему мозги.
Поскольку был вечер среды, заехав по пути домой в спортклуб потренироваться, Рэнди не ожидал увидеть кого-то из членов его группы. Он был удивлен, обнаружив на гребном тренажере… Прядку. Она сидела к нему спиной, и он смог понаблюдать за ней. Если б это была настоящая лодка с настоящими веслами, она была бы уже на полпути к Англии.
Типичный новичок. Слишком большая нагрузка при слишком большой скорости. Она торопилась, движения были незаконченными, поэтому руки и плечи недостаточно растягивались между гребками, а ноги не выходили на полную длину. Если так будет продолжаться, она перенапряжет мышцы.
— Привет, — сказал он и тронул ее за плечо.
Она подскочила на полметра, резко вскрикнув, сложилась пополам в попытке посмотреть, кто это там, у нее за спиной, и одним стремительным движением выбросила себя из тренажера. Рэнди невольно отдернул руку.
— Это только я, я… Ты в порядке?
Ну и пассаж! Надо быть поосмотрительнее.
В горле у нее клокотало, лицо горело. Давление крови, должно быть, зашкаливало.
— Извини, я не хотел…
Он собирался сказать, что не имел намерения напутать ее, но ей бы это не понравилось.
— …появляться здесь сегодня, — закончил он нерешительно.
Она выпрямилась.
— Я подумала, не освоить ли мне другие снаряды. — Она вытерла лицо полотенцем, висевшим у нее на шее. — Приму душ и поеду домой.
— Погоди секунду, — сказал он. — Давай поедем куда-нибудь, где мы могли бы поговорить. — Похоже, сегодня не тот день, чтобы рассказать ей то, что он знает о ее деле. — Твое тело нуждается в перерыве между занятиями. Вчера ты работала ногами по мешку, значит, сегодня надо сделать перерыв или побегать на беговой дорожке…
— Но…
— Поверь мне, такие упражнения дают крошечные разрывы мышечной ткани, которые должны успеть зажить. Иначе ты навредишь себе.
— Но ты же здесь. Тебе не вредит тренироваться каждый день, а мне почему нельзя?
— Я в разные дни прорабатываю разные группы мышц, и я сосредотачиваюсь на повторении, а не на усилии. Мне неинтересно выглядеть как Шварценеггер в его лучшие времена. Я просто не хочу, чтобы мое пузо нависало над ремнем. Почему бы тебе не взять у Джессики пару уроков, чтобы правильно пользоваться тренажерами?
— Я что, неправильно гребу? Как это может быть? — Хелена задрала подбородок выше некуда.
— Послушай, Прядка, любой бодибилдер с ай-кью опоссума мог бы сказать тебе, что, если гребешь быстро и с таким напряжением, очень скоро заработаешь судороги и варикозные узлы на икрах.
Она открыла рот, чтобы возразить, потом глубоко вдохнула и сказала:
— Ты прав. Я приму душ и потом намечу в своем расписании занятие с Джессикой.
Она направилась в женскую раздевалку. На пороге она обернулась и сказала: «Спасибо. Я прошу извинения» и ушла.
Черт, а как хорошо двигается эта женщина! Может быть, она и пытается скрыть свою женственность, но хотя бы со спины этого сделать не удается. Когда она надевает на плечо сумку, ее выдает этот свободный взмах длинных рук.
Рэнди обнаружил, что представляет ее облаченную в черное кружево и на десятисантиметровых каблуках, с этой прядью в волосах, струящихся по плечам. Это не то отношение, которое учитель испытывает к ученице, это вполне определенное отношение мужчины к женщине.
Лиз всегда говорила ему, что рано или поздно он получит по заслугам. Прядка могла бы стать той, кто положит его голову на плаху. Непозволительно, чтобы эта, настолько женственная женщина была застегнута на столько пуговиц. Ему бы очень хотелось расстегнуть их все, развязать все узелки, но он не мог выработать правильную тактику. Он всегда знал, как подобрать ключик к женщине, но вот к этой…
Несмотря на все то, что он наговорил ей, ему хотелось произвести на нее впечатление своим стилем жизни крутого парня, хотя ему было понятно, что образ мачо нелеп в принципе. Поэтому, сообразив, что Прядка вот-вот появится из женской раздевалки, Рэнди взял штангу с дополнительными утяжелителями, сел на ближайшую скамейку и принялся выполнять упражнения с поворотами. Он уже перешел к более сложной серии упражнений, когда она появилась из раздевалки. Как обычно, Прядка не сделала себе ни малейшего макияжа, даже не накрасила губ, а спутанные волосы были туго стянуты резинкой. Никакого внимания прическе, никакого макияжа для нашей Хелены.
А также ни единого взгляда в сторону Рэнди по пути к офису Джессики.
К тому моменту, когда Прядка вышла из кабинета, Рэнди уже выполнил свой обычный комплекс упражнений. Он прошелся полотенцем по взмокшим от пота волосам и телу и пошел за ней. Она стояла у входной двери с брелком от машины в руке, пристально глядя на парковку. Возможно, боялась идти к машине, пока там еще кто-то не покажется.
— Я тоже ухожу. Проводить тебя до машины? — спросил он.
Очевидно, она готова была ответить какой-то колкостью, но после секундной задержки ее плечи опустились, и она пробормотала «спасибо».
— Угостить чашечкой кофе? — спросил он, когда они шли к машине.
Подходящий момент сказать ей, что он работает над ее делом. Она мельком взглянула на часы.
— Мне действительно надо домой. Марси настоящий ангел, но так злоупотреблять ее добротой было бы непорядочно.
— Мы завтра вечером собираемся в тир, — сказал он. — Знаешь, где это расположено? Хочешь, чтоб я за тобой заехал?
— Я знаю дорогу, спасибо.
Она нажала на брелок, чтобы отпереть дверь машины, открыла ее и дала ему заглянуть в салон, прежде чем забраться туда.
— А чем ты занимаешься в полиции? — спросила она через открытую дверь.
— Я детектив отдела висяков.
— И это значит?..
— Это старые дела, которые не сдают в архив, пока не наказаны виновные, но иногда кладут в долгий ящик как незаконченные. Они попадают к нам, если имело место убийство.
