— Это бессмысленно, — проговорил он. — У нас достаточно воды, чтобы и идти дальше вместе и вместе вернуться.
— Ты забыл о другом, — возразил охотник. — Там, в каньоне, нас чересчур много и на всех пищи не хватит. Если ты уйдешь, одним животом станет меньше. И я уверен, что ты доберешься до воды, железной дороги или ранчо. Думай теперь о себе сам. Разжигай большие костры, где бы ни остановился.
— А ведь я могу первым дойти до базы с водой и оставить вас ни с чем, — пригрозил Смит.
О'Брайен расхохотался. Его развеселила сама мысль о том, что негр может обогнать его.
— Брось свои шуточки и не делай глупостей, профессор.
— Не будьте так самоуверенны, — произнес Смит.
— Иди вперед, — приказал охотник. — У тебя хорошие шансы выжить. Не обременяй нас. Подумай о тех, кто остался в каньоне.
— Пощадите меня, О'Брайен, — стал упрашивать негр. — Ведь эти скорлупы нашел я. Без вас мне не продержаться долго. Птица, которую мы ели, была подстрелена вами, а кого я смогу убить голыми руками?
— Ищи дыни, — посоветовал О'Брайен.
— Будьте великодушны, — снова попросил Смит.
— Слитком много людей, чтобы их прокормить, — продолжал свое охотник. — Уходи. Так будет лучше. В конце концов мы все можем умереть, а твое отсутствие увеличит наши шансы на жизнь.
— Но кто дает вам право решать? — спросил негр. — Ружье?
— Да, — хладнокровно подтвердил О'Брайен, — ружье и способность убивать. Если я увижу, что ты идешь за мной, застрелю. Я не хочу, чтобы ты возвратился в каньон.
— Вы, вероятно, хотите убить не только меня, но и всех остальных, — проговорил Смит.
— Ну, а теперь уходи. — О'Брайен навел ружье на грудь Смита. — Хватит разговоров.
— Вы это серьезно? — Послушай, Смит. Я всегда думаю то, что говорю.
— Я не смогу выбраться, — уныло произнес негр.
— Попытайся, — сказал О'Брайен. — Старайся сделать то, что в твоих силах. Вот все, что от тебя требуется.
— То, что вы делаете, — убийство.
— Конечно, убийство, если ты не выберешься. Но ты найдешь воду или тебе вообще повезет. Тогда ты станешь героем. И не только ты, но и я. Мы оба будем героями. Конечно, я буду все отрицать, если ты и заговоришь о случившемся. А тебя сочтут дураком. Вернувшись в пещеру, я расскажу, что мы разошлись и потеряли друг друга. И я пошел назад, не сумев найти тебя. Верное дело.
— Я могу вернуться с оружием, — произнес Смит.
— Можешь, — согласился О'Брайен. — Ты можешь придти и застрелить меня, но не сделаешь этого. Ты чересчур цивилизован. И слишком умен. Если ты и уцелеешь в пустыне, то не захочешь рисковать жизнью только для того, чтобы отомстить мне.
— И все-таки я мог бы убить тебя.
— Прекрасно, — оборвал его охотник. — Ты уже начал задумываться о мщении. Ну, что ж, злись. Живи. Возвращайся и убей меня. А теперь — пошел.
Смит не двигался.
— Я уже сказал, что убью тебя, если ты не уйдешь, — угрожающе крикнул О'Брайен.
Смит поднял голову и увидел направленное на него ружье и искаженное злобой лицо О'Брайена. Тогда он повернулся к нему спиной и зашагал прочь.
Охотник сидел на большом камне до тех пор, пока Смит не исчез с его глаз. Затем соскользнул вниз и побежал назад. Трудно было предположить, что негр доберется раньше его до первой базы с водой, но О'Брайен не хотел допустить и такую возможность. Он должен действовать так, будто бы Смит умнее, сильнее и упрямее его самого. Только так можно добиться успеха.
Люди, подобные Смиту… и Бэйну. Все они слабые создания. Старый немец крепче, но стар и потерял волю к жизни.
О'Брайен уже не бежал, а быстро шагал по песку. Один раз, поднявшись на возвышенность, он повернулся и осмотрел в бинокль горизонт. Смита нигде не было видно.
Часов через пять охотник достиг базы с водой и выкопал страусовые яйца. Они были тяжелыми от драгоценной влаги. Осторожно взяв в руки одно из них, О'Брайен напился, потом переложил яйца в свою сетку и снова двинулся в путь. Усталости он не чувствовал. Было почти светло, и охотник шел, пока не добрался до следующей базы с водой.
Показалось солнце, но О'Брайен все еще шел по долине. Он очень устал. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем ему удалось добраться до пещеры. Охотник в изнеможении рухнул на песок.
— Где Смит? — спросил из темноты Бэйн.
— Он ушел.
— Куда? — это был голос Грэйс.
— Исчез. Сказал, что собирается нас спасти. Я пытался остановить его, но он сопротивлялся, угрожая размозжить мне голову камнем. Это случилось далеко отсюда, там, где мы наткнулись на заросли кустарника. — Ты должен был его остановить, — настаивал Бэйн. — Знаю, — согласился О'Брайен. — Но что, черт подери, я мог поделать? Стрелять в него? Некоторое время все молчали.
— Есть ли у него хоть какие-либо шансы? — спросила Грэйс.
— Кто знает, — ответил О'Брайен. — У меня там иногда возникало такое же желание идти вперед, а не возвращаться сюда. Горизонт влечет, начинаешь думать о следующей возвышенности и о том, что можно увидеть с нее.
Он говорил медленно, не поднимаясь с земли и не открывая глаз.
— Какие, к дьяволу, у него шансы! — воскликнул Бэйн. — Стюрдеванту не удалось выбраться, а Смит тем более не сможет ничего сделать. Ты не должен был позволить ему уйти1
— У него, вероятно, один шанс из ста, — проговорил сонным голосом охотник. — Лично я никогда бы не рискнул. Я сказал ему, что это самоубийство. Однако он меня не послушал.
О'Брайен замолчал. Теперь стало слышно лишь его сонное дыхание.
Далеко впереди в обманчивом свете утренней зари Стюрдевант увидел деревья. Отвернувшись, он посмотрел сначала на красноватый песок, потом на свои ботинки. Деревьев никаких не могло быть; кусты он еще мог увидеть, но не деревья. Это опять был мираж. Он шел уже семь дней, вернее, семь ночей. И за все это время не встретил ни единого дерева, да и вообще никакой зелени, кроме одиноких колючих кустов и странных растений, которые годами могут жить без воды. Гриммельман был прав. Пешком человек не в состоянии ни добраться до черных гор, ни выйти отсюда. Как много он уже прошел? Сто миль? Или больше?
Однако впереди все-таки были деревья. Стюрдевант почувствовал, как надежда вновь возвращается к нему; деревья говорили о воде, о существовании каких-то подземных источников. Он даже не заметил, как перешел с шага на бег, и остановился. Надо сохранять силы. Действовать благоразумно. У него еще было немного воды. С каждым шагом она плескалась в канистрах и тогда он время от времени терял равновесие.
Перед Стюрдевантом открылась ложбина, покрытая засохшей травой, в которой росли хилые деревца, борющиеся за свою жизнь. В низине было шестнадцать таких деревьев, два из которых, видимо, погибали.
Стюрдевант присел в тень, освободился от канистр и вдоволь напился охладившейся за ночь воды. Земля под ним была твердой. Он устроился поудобнее, закрыл глаза и попытался заснуть. Сотни миль песков сменились, наконец, этим раем сморщенных деревьев и высохшей травы.
Вечером он встанет и начнет копать. Верхний слой будет твердым, но он сумеет снять его с помощью охотничьего ножа. Сначала пойдет сухая почва, потом рыхлая, и. наконец, покажется желанная влага. Вода должна быть здесь. Наполнив канистры и напившись, он пойдет дальше. Пилот уже обратил внимание на то, что местность здесь несколько повышалась, становилась более каменистой; возможно, маячившее впереди пятно говорило о новом оазисе, деревьях или поднимающихся холмах. Позже он взберется на какое-нибудь дерево и осмотрится. Вскоре пилот заснул.
