Мюссе[6], на другом конце перистиля [7]; как и он, я был подавлен и сломлен. Но он-то был из камня, и с ним находилась, поддерживая его, муза, его муза, застывшая в позе хорошо известной по рекламе аспирина медсестры. Его муза... аспирин... Элен...
Боже мой! Главное – не потерять сознание. Только не теперь. И не здесь. Мне не хотелось идти в агентство. Там, в агентстве, мог быть Фару. Не хотелось и брать такси. Не хотелось... Боже мой! А все эти прохожие! В конце концов они заметят мою дурноту и – добрые души! – вызовут полицейских. Я напрягся. Нестор, всего сто метров. Сто метров, не марафонская дистанция. Прошагай еще сто метров. И я пустился в путь, чтобы в замедленном темпе пройти эти мои сто метров!
Улица Валуа. Гостиница Альбера, гостиница Лере, счастливого Счастливчика. Ах, несчастный! Только со второго захода удалось мне обнаружить входную дверь и, ударившись о косяк, войти. Я ухватился за стойку, из-за которой ротозейничал Альбер. Глаза мне застилала красная пелена.
Я прохрипел:
– Элен Шатлен.
– Подумать только! Вы снова здесь, господин Бурма? Его голос доносился издалека, с трудом пробиваясь сквозь пятнадцатикилометровый слой ваты.
– Заткнись. Элен Шатлен!..
– Ох! Что происходит?
– Ради Бога, Элен Шатлен! Комнату Элен Шатлен. Где-то вдали зародилось хихиканье, покатилось и взорвалось в моих ушах, увеча барабанную перепонку.
– Что с вами приключилось? Кто-то вас, похоже, обработал как следует. Не всегда подворачиваются слабаки, вроде меня? Иной раз налетаешь и на настоящего мужика, не так ли? Где вас так приложили, господин крутой?
Собрав воедино все свои силы, я ударил его кулаком.
Этого он не ожидал, и удар пришелся прямо по рубильнику. Пошла кровь.
– Дерьмо! – выругался он.
– Заткнись, ублюдок.
Чудовищно изысканный стиль, но с одним преимуществом: не требовались длинные фразы.
– Вызови полицейских или Элен Шатлен.
– Ее нет.
– Ее ключ.
– Вот он.
Он протянул ключ, но не мне. Только что вошедшему. В чьи руки я потихоньку опускался.
– Элен, – сказал я.
– Да, я здесь, шеф.
– В вашу комнату.
– Хорошо.
Я закрыл глаза. Слышал, как она говорила Альберу: 'Помогите его перенести, вы, остолоп!'
Изысканный стиль. Усваивается легче других. И в драматических ситуациях обнаруживается сразу.
– Теперь лучше? – спросила склонившаяся надо мной Элен.
– Да. Элен, вы мировая женщина.
– Я довольно неплохая медсестра. На этот раз вас здорово оглушили.
– Обычный тариф. Не больше. Но я еще не пришел в себя после предыдущего упражнения.
– Конечно, конечно. Как это произошло?
– Потом расскажу.
– Да. Отдыхайте.
Она подошла к стулу и села, взяв в руки книгу. Я рассматривал потолок, потом стены, укрепленную там глупую цветную картинку и зеркало над камином.
– Еще удачно, что вам удалось оставить за собой эту комнату, – произнес я через какое-то время.
Она улыбнулась:
– Наверное, интуиция сыщика.
– Она хорошая. Ну, неплохая. Для гостиничного номера. Здесь ощущаешь ваше присутствие.
– Отдыхайте же.
– Странно. Мне кажется, я ее уже видел.
– Все номера гостиниц одинаковы.
– Все равно, я...
– Шеф, умоляю вас. Вашей голове требуется покой! Не утруждайте ее.
