– И серьезно пострадал?
– Могло быть хуже. Например, машина могла бы разнести витрину. К счастью, этого не случилось. Истинное чудо!
– Я спрашиваю про Лере. Меня он волнует больше, чем витрина.
– Э-э-э... Ах да! Господин Лере... Конечно... Тоже истинное чудо. На первый взгляд, изрядно помят, но не думаю, что смертельно... Во всяком случае, надеюсь...
Я тоже надеялся. И, не насилуя себя, с большей искренностью, чем этот ученик торговца сновидениями.
– Гм... так вы говорите, он в госпитале...
– Я вызвал полицейских с улицы Добрых Детей. Они его увезли...
Он говорил раздраженным до крайности тоном. Ему было по горло достаточно этой истории:
– ... Предполагаю, не в кутузку, – продолжил он.
– С ними никогда ничего неизвестно, – заметил я. – Ну что ж. Спасибо. Спокойной ночи.
Из бистро я отправился в участок на улице Добрых Детей. Еще с тех времен, когда бомба анархиста Эмиля Анри разнесла помещение, отправив с дюжину этих добрых детей принимать посмертные награждения из рук префекта полиции, там были всегда настроены несколько настороженно к посетителям, но я рискнул. Все прошло без сучка и задоринки. Я представился, воспользовавшись вместо удостоверения дружбой с комиссаром Флоримоном Фару, сказал, что был знаком с Луи Лере, о несчастном случае с которым только что узнал и т. д. Добрые дети успокоили меня на его счет. 'За более подробными сведениями соблаговолите обратиться в Центральную больницу... ' Для проформы я призвал полицейских срочно поймать мне машину и смылся. Я был слишком утомлен, чтобы добираться до своего дома, это далеко. А помещение моего агентства со всегда свободным диваном находилось в двух шагах, на улице Пти-Шан. Туда я и отправился. Позвонил в Центральную больницу. Без слишком больших трудностей получил известия о раненом. Его состояние не внушало беспокойства. Через пару дней он поднимется на ноги. Я поблагодарил, разделся и скользнул под одеяло. Едва сомкнув глаза, заснул.
Глава четвертая
За чужой спиной
Явившись кдевяти часам на работу, моя секретарша Элен разбудила меня взрывами громкого хохота.
– Привет, шеф, – протрубила она. – Решили как следует выспаться?
– Что-то в этом роде, – зевнул я. – Ты меня не поцелуешь?
Она улыбнулась:
– Никогда не целую пьянчужек... Гм... Наверное, не ошибусь, если скажу, что добраться до дома вы были не в состоянии, как явствует из вашего присутствия здесь, не так ли?
Я снова зевнул:
– Что-то в этом роде. Вам бы следовало работать у детектива.
– Иначе говоря, вы нашли своего Лере?
– Что-то в этом роде. Вы не хотите поднять ставни?
Она подчинилась. Плохо отмытый, тусклый день проник в комнату.
– Туман? – спросил я.
– Что-то в этом роде, – ответила она. – Но не холодно...
Закрыв окна, она вернулась ко мне, присматриваясь:
– Ну и вид! Что с вашей головой? Очевидно, гуляли вместе?
– Конечно, голова со мной, знаете ли, не расстается.
– Я говорю о Лере. Он вас снова развращал?
– Что-то в этом роде.
– Надеюсь, вы его усадили в поезд? Или что-то в этом роде?
Я ухмыльнулся:
– А вот и нет. Он в больнице.
Элен широко раскрыла прекрасные удивленные глаза:
– А ведь жена вам платит, чтоб вы его оберегали! Но что случилось? Драка? Его придушил рыночный силач?
– Глупейший несчастный случай. Похоже, его сбил какой-то лихач. Меня при этом не было. Думаю, следует предупредить его жену. Вы пошлете телеграмму. В успокоительном духе. Закажите также телефонный разговор. Я хочу и сам ее успокоить. В телеграмме постарайтесь ее убедить, что ей не следует срываться с места. Здесь, в Париже, в ней пока что не нуждаются.
Элен нахмурила брови:
– Он хотя бы жив?
– Конечно. Ну что вы себе вообразили? Приготовьте-ка нам кофе, пока я одеваюсь.
Она исчезла в крошечной кухоньке. И скоро вернулась, неся на подносе две чашки, полные ароматной
