– Зачем?
Она стала ломать себе руки.
– Вы мучаете меня ради своего удовольствия,– простонала она.– Да, я знаю, преступников всегда мучают… но я не преступница… Господи! Что бы мне сделать, чтобы вы мне поверили?
– Просто сообщить мне свою версию происшедшего,– предложил я,– это не должно быть очень трудным. И обещаю больше вас не перебивать.
Она подчинилась.
Продолжалось это дольше, чем я предполагал. Содержание ее рассказа оказалось очень сложным, он был плохо скроен, часто сумбурен, прерывался молчанием и жалобами: она повторялась, возвращалась назад, и ей могли бы позавидовать кинодеятели новой школы.
В общем, я узнал, что она с Кабиролем давненько была знакома. Он начал бывать у семейства Ларшо, когда она еще не родилась. Покойный Ларшо и не менее покойный теперь Кабироль сражались одно время вместе на полях войны 14-го года.
Все это не так уж сильно меня интересовало, но в конце концов она дошла до приснопамятного дня, когда наши судьбы перекрестились на дурно пахнущей лестнице.
– Кабироль,– объяснила она,– возможно, был другом семьи, но для него бизнес оставался бизнесом.
Я знаю, что это значит, не правда ли? Если я не знаю, то она может мне доверить эту тайну. Современной молодой девушке всегда нужно иметь немного денег. Некоторые расходы превышают возможности, платья стоят дороже, чем та сумма, о которой докладывают родителям, поэтому приходится искать деньги на стороне, чтобы покрыть разницу. Короче говоря, время от времени она прибегала к профессиональным услугам Кабироля…
– …Я брала украшения из коллекции моей матери, относила ему в качестве залога, и он ссужал мне деньги, может быть, немного больше, чем другим клиентам за такие же вещи, но никогда не дал мне хотя бы пару су без соответствующей гарантии… Вот таким он был… Недавно я заложила у него одно кольцо и именно его хотела выручить. Он мне тут же сообщил, что я поставила его в трудное положение. Меня он не ждал, и заложенной вещи у него не было при себе. Он не держал дома ценные украшения, которые ему доверяли, а помещал их в надежное место. Я моментально поняла, что он врал и хочет мне… мне…
– Хочет вам кое-что предложить. Это глагол, который обычно употребляют в подобных случаях.
– Да, это так.
– И он вам предложил?
– Весьма цинично. Шантажировал, понимаете?
– Да.
– Я совсем одурела. Это было так неожиданно. Прежде чем я смогла прийти в себя, он обхватил меня руками и стал целовать. Я чуть не потеряла сознание от отвращения… Я его оттолкнула… мне удалось его оттолкнуть, и я убежала…
Она помолчала немного.
– Но я его не убивала.
– Но вы вернулись?
– Д… а… да.
– Зачем?
Она опустила голову.
– Сначала я шла под дождем, не зная, на что решиться. Я была в полной панике от того, что произошло, и потому что не смогла вернуть себе залог. Я вернулась, чтобы его умолять… просить… и, может быть…
– Уступить?
Она вздрогнула.
– Может быть. Теперь я ничего не знаю.
– Ну, а что дальше?
– Вы были там. И вы. И он. Можно было подумать, что два мертвеца. Он – несомненно. Этот кинжал с золотой рукояткой… Бывают же такие злые люди, не правда ли, месье?
– Человек – не совсем доброе существо. Почему вы спрашиваете меня об этом?
– Потому, что когда я видела его на полу, это на меня совершенно не подействовало. Я хочу сказать, в тот момент, потому что потом… Безусловно я испытала гораздо большее волнение, когда он меня поцеловал, чем тогда, когда увидела его мертвым… И даже…
Ее голос стал глухим.
– Сама себя спрашиваю, как я смогла совершить такое…
– Что именно?
– Я вытерла ему губы… не хотела, чтобы узнали, что женщина… Потом бросила носовой платок в канализацию… когда убежала во второй раз… после того, как вы попытались меня схватить… я не особенно всматривалась в ваше лицо, но оно запечатлелось в моей памяти, и вот только что, когда мы оказались рядом…
Она глубоко вздохнула.
– Ну вот… я все вам сказала… сама не знаю, зачем… мне кажется, что… что это принесло мне облегчение.
– Я тоже так думаю, но вы могли бы облегчить вашу душу раньше.
– Раньше?– повторила она.
– В тот же день. Проинформировав полицию.
В ее глазах отразился ужас.
– О! Я не могла… Не могла быть замешана в преступлении даже косвенно… Я сосватана… Мой будущий супруг принадлежит к одной из самых чопорных семей в районе Марэ… Если он когда-нибудь узнает… Нет, у меня только один выход – скрывать все и просить Господа Бога, чтобы мой жених никогда не узнал, что в тот день я оказалась в квартире этого человека…
На ее губах мелькнула слабая улыбка.
– Очевидно, я молилась недостаточно горячо, потому что сейчас…
– Оставьте Бога в покое,– посоветовал я,– он перегружен работой, и потом Он очень стар… Хотите еще капельку коньяка?
– Да. Теперь мне только и остается напиться пьяной. Я протянул ей уже налитый стакан, к которому она еще не прикоснулась. И пока она пила, я размышлял. Ставя стакан на угол стола, она произнесла одну фразу, смысл которой я не уловил, будучи погружен в свои мысли. Из чрезмерной стыдливости она вновь натянула юбку на колени. Правда, я пялил глаза на ее ноги, не видя их, но она этого знать не могла. Внезапно я стукнул кулаком по ладони.
– Замок! – воскликнул я.– Ключи!
– Что?
– Ничего. Я разговаривал сам с собой. Вы что-то сказали? Извините, я тогда не расслышал.
– Я спросила, что вы сейчас будете делать?– произнесла она тревожным и жалким голосом.
– Задам вам дополнительно несколько вопросов.
– Я все вам сказала.
– Все равно. Дело детектива задавать вопросы.
– Я не убивала Кабироля.
– Знаю. Знаю также, что это не вы меня оглушили.
– Что дальше?
– Давайте посмотрим… Когда вы первый раз вышли от Кабироля, отбившись от его ухаживаний…
Смешно! Но ведь наверняка он за ней ухаживал тем или иным способом, старый пройдоха!
– …сколько вам понадобилось времени, чтобы спуститься по лестнице и едва не попасть в мои объятия? Кстати, это был ваш день попадать в объятия.
– Я не знаю. Вы хотите, чтобы я все это помнила?
– Вы спускались без остановки? Одним махом?
«Одним махом». Любимое словечко Кабироля. Память об этом типе пристала, как липучка для
