– По поводу работы, о которой вы мне говорили? Работы для Жаннет?
– Да.
– Видите ли… мы получили ответ из конторы, куда она вчера ходила на пробу. Ее приняли, и она приступит к работе второго января.
– Неважно. Мне все равно надо с ней повидаться.
– Она только что встала, и ей, видно, не по себе. Вчера она пришла страшно поздно и всю ночь ворочалась.
– И все-таки мне надо повидать ее,– снова повторил я.
– Вы так нетерпеливы и требовательны,– жеманно сказала она,– точно влюбленный. А знаете, она всю ночь грезила вслух и несколько раз произносила ваше имя. Я-то думала, что вы едва знакомы.
– Мы виделись всего два раза. Что же касается моего имени, которое она произносила во сне… Многие женщины поступают точно так же. Есть другой Бюрма, тот самый, который торгует жемчугом, бриллиантами и ожерельями. И хотя все это подделка, многие даже самые разборчивые дамы и наяву готовы были бы довольствоваться его товаром, тем более что на настоящие у них, конечно, не хватит средств.
– Да вы шутник. Пойду скажу ей, что вы пришли.
Она вернулась вместе с дочерью. Скверно проведенная ночь, бесспорно, оставила свои следы на лице Жаннет, но – чтоб мне платить налоги строго в указанный срок!– ей это лишь прибавило очарования. Она мило улыбнулась мне и протянула руку. Мамаша все еще была тут и не спускала с нас глаз. Но вот наконец хозяйственные заботы потребовали ее присутствия в соседней комнате.
– Что… что-нибудь новое? – с тревогой спросила Жанна.
– Ничего. Все идет отлично. Во всяком случае, неплохо. Я вам потом объясню. Сегодня прекрасная погода. Мне хочется прогуляться. Вы пойдете со мной?
Она согласилась.
– Не забудьте свои духи,– сказал я.
– Они вам нравятся?
– Особенно футлярчик.
Когда мы вышли на улицу Сайда и стали спускаться по ней в сторону улицы Оливье-де-Серр, я сказал:
– Не могли бы вы отдать мне его на несколько дней?
– Пожалуйста. А что…
– Вам часто доводилось видеть в продаже такие штучки?
– Нет.
– Тогда одно из двух: либо это какой-нибудь ювелир или владелец ювелирной лавки, называйте как хотите, делает такие штуки в большом количестве на потребу богатой клиентуре, и в таком случае я ничего не найду. Либо это идея, дорогостоящая фантазия той самой женщины, и тогда, если хоть немного повезет…
– Повезти должно основательно, вам не кажется?
– Не приводите меня в уныние. Я и так в упадке. Может, там есть какая-то марка.
– Я ничего не заметила.
Она открыла свою сумочку, достала золотой футлярчик с бриллиантовой кнопкой и протянула его мне. Я положил его себе в карман.
Дойдя до перекрестка Вожирар-Конвент, мы вошли в кафе-ресторан Ривале. Теперь я уже немного проголодался, Жанна тоже. Мы сели в укромный уголок. И дожидаясь, пока принесут еду, я стал изучать пресловутый футлярчик. И в конце концов обнаружил хитро замаскированную – дабы не нарушать хорошего тона и хорошего вкуса – пробу на драгоценном металле. Она соседствовала с другой отметкой – микроскопической. И в самом деле, только в микроскоп можно было разглядеть, что она собой представляет: был ли то вензель, символ, божество или что иное. Я направился к телефону, чтобы позвонить Элен, моей секретарше.
– Есть работенка, моя дорогая, – сказал я.-Для вас и для всех остальных. Пригласите как можно скорее всю банду в контору, потом приезжайте ко мне на площадь Конвента, кафе «В Конвенте». По дороге заскочите к моему дому и возьмите мою машину.
Она явилась, когда принесли десерт.
– Садитесь,– сказал я, представив их друг другу.– Садитесь и закажите себе что-нибудь. Что-нибудь для подкрепления ваших красивых ножек. Им предстоит поработать. А вам придется побегать.
– А! – молвила она, кинув понимающий взгляд в сторону Жанны.– А вы что будете делать? Спать пойдете?
– Я слишком стар.
– Чтобы спать?
– Чтобы бегать. И чтобы спать – тоже, если уж вам все непременно хочется знать. Ну а теперь хватит болтать…– Я вручил ей драгоценный футлярчик.– Тут есть,– я показал ей где,– клеймо и какая-то отметка. Мобилизуйте всех, поговорите с ювелирами, словом, расстарайтесь и велите узнать, означает ли что-либо эта отметина, может, клеймо фабриканта или еще что… Мне хотелось бы знать, кто это сделал и для кого.
– Только и всего?
– Пока – да…
– Ну и ну! В общем… И результат, конечно, через час? – усмехнулась она.
– Зачем торопиться? Убийца с собой не покончит, а мертвым спешить некуда.
Ее карие глаза потемнели.
– Это настолько серьезно?
– Да.
Она не стала ни о чем расспрашивать. Спрятала роскошный футлярчик в свою сумочку и сказала:
– Ну что ж, я посмотрю. Мне взять машину или ехать на метро?
– Оставьте машину мне. А сами поезжайте на такси. Поберегите ноги, говорю вам, они еще понадобятся.
Она рассмеялась.
– Мне понадобятся в основном чулки. Тем более, что с этой беготней я наверняка прикончу две или три пары.
– Я куплю вам новые, какие хотите. И в придачу пояс, если это доставит вам удовольствие.
– Красота! Только тогда уж с застежками из стразов, ладно?
– Нет. О них пальцы обдерешь.
Она расхохоталась и ушла.
Теперь оставалось только ждать результатов расследования Элен, если, конечно, таковые будут. Другого ничего не придумаешь… да к тому же и мыслей-то у меня никаких не было. Я понятия не имел, с какого боку подступиться к этому темному делу. Футлярчик для духов, тот, кто его сделал, та, кто его заказала,– вот единственные конкретные вещи, конкретные, но такие ненадежные. Все остальное – сущие пустяки. За исключением Жанны Мариньи, нежное присутствие которой могло послужить оправданием принятому мной решению устроить себе каникулы.
– Воспользуемся хорошей погодой и погуляем,– предложил я девушке, когда мы покончили с едой.
Мы сели в машину и спустились к Сене. Это было сильнее меня; мне хотелось во что бы то ни стало заглянуть на улицу Паен. Там было по обыкновению тихо. Бистро-гостиница североафриканцев стояла на месте, и никакого волнения там не замечалось. Я потрогал в кармане ключ от комнаты, где уснул вечным сном Демесси. Что сталось с его трупом, томился ли он все еще там или же?… Ничто мне не мешало отправиться туда на днях и удостовериться в этом… или в чем-то совсем другом. До чего же соблазнительная вещь – этот ключ. Соблазнительная и полезная. Хотя, если вспомнить, жене Синей
