вышеупомянутые рисунки и наброски на обороте последнего листа представляют собой эскизы оформления сцены Городского театра и здания Белых казарм, декорированных к празднованию двухлетнего юбилея витебского Комитета по борьбе с безработицей, состоявшегося 4 декабря (17 по ст. ст.) 1919 года в Витебске. Следует отметить, что выявленный эскиз оформления сцены Городского театра позволяет более определенно говорить о ведущей роли Малевича в создании этой декорации: авторами завершенного проекта, воплощенного в гуаши, традиционно числятся Малевич и Лисицкий (К. Малевич, Л. Лисицкий. Супрематизм; Эскиз занавеса. 1919. Бумага, гуашь, акварель, графитный карандаш. 45 х 62,5 см. Государственная Третьяковская галерея). Название дано составителем по содержанию. Датируется декабрем 1919 года. Публикуется впервые.
(4) Призыв консолидироваться под флагом «экономистов Супрематистов» получил развитие в названии будущей «партии в искусстве», к организации которой приступил Малевич в Витебске. Лидер определял это объединение как «партию Супрематистов-экономистов» — в письме к М. В. Матюшину, отосланному из Витебска 21 января 1920 года, Малевич делает приписку: «Объявляю партию Супрематистов-экономистов в Искусстве» (цит. по: Шатских А. Малевич в Витебске // Искусство. 1988. № 11. С. 40). Как известно, группа Молпосновис (Молодые последователи нового искусства) просуществовала в витебской школе с 19 по 28 января 1920 года; группа Посновис (Последователи нового искусства), объединившая и профессоров, и подмастерьев Витебского Народного художественного училища, продержалась с 28 января по 14 февраля 1920, которое стало днем рождения Уновиса. Таким образом, название «партия экономистов-супрематистов», возникшее в середине декабря 1919, было самым долговременным среди сменявшихся названий последовательно существовавших объединений, предшествующих Уновису.
(5) Обозначение «20-го» в дате явственно приписано позднее.
Разум и природоестество*
Печатается по фотокопии рукописи с обильной правкой (10 л., чернила). Частный архив. Нумерация авторская, посредине листов наверху, с «а 1» по «а 14»; на двух листах со связным последовательным текстом ошибочно на обоих проставлено «а 3»; отсутствуют листы с «а 8» по «а 12». Первый лист начинается с трех густо вымаранных строк, не поддающихся прочтению. Судя по нумерации, текст создавался Малевичем как вставка к сочинению, идентифицировать которое к настоящему моменту не удалось. Круг тем и характер высказываний в данном тексте соотносится с дискурсом витебских писем Малевича к М. О. Гершензону в 1920 году, что позволяет датировать рукопись тем же временем. На втором листе с авторской нумерацией «а 3» и на листе «а 13» Малевичем сделаны вертикальные приписки на левом поле без указания на место помещения; составитель включил их в основной текст в качестве авторской сноски, руководствуясь смыслом фраз. Название дано составителем по содержанию работы. Датируется 1920 годом. Публикуется впервые.
(6) Начало фразы после первых трех густо вымаранных строк на листе «а 1» в оригинале: «О том Разуме, о котором говорит общежитие…»
(7) Данный фрагмент фразы в оригинале был правлен автором, в результате чего появилось следующее высказывание; «…и теперешняя усилие к букве, цифре и разных других выкладках, основанных на логике разумных смысловых выводов…» Составителем было принято решение дать в основном тексте первоначальную авторскую редакции фразы.
(8) Далее в оригинале из четырех вымаранных Малевичем строк две последние поддаются прочтению: «…и разными другими {металлами}, но все они только маленькое средство передать звук моего существа другому».
(9) С одной стороны, природа забронировала недоступность планет планетами, с другой — оставила разум для преодоления.
(10) После этих слов, заканчивающих страницу «а 7», следовали утраченные листы.
(11) Первые слова на листе «а 13» после лакуны.
(12) Человек, включив себя в природоестество, смог бы достигнуть величайшей быстроты движения, ибо участвовал <бы> всем человечеством в стихийной работе, <и,> принима<я> опыт за науку действа, увидел бы настоящее — свое чистое действо, заслоненное пустотой бумажек- кредиток.
Интуиция и разум*
Печатается по рукописи с незначительной правкой (3 л. писчей бумаги большого формата, черные чернила). Архив ФХЧ. Название авторское. Все листы пронумерованы автором арабскими цифрами вверху посреди листов, начиная с первого. В 1920 году в Альманахе Уновис № 1 был помещен трактат Малевича «О „Я“ и коллективе». Общность дискурса трактата и настоящей статьи позволяет отнести ее к тому же хронологическому периоду. Датируется первой половиной 1920 года. Публикуется впервые.
Лень как действительная истина человечества*
Печатается по рукописи (5 л. узкого длинного формата, полупрозрачная бумага, зеленые и черные чернила). Архив Малевича в СМА. Инв. № 10. Название авторское, в три правленные фразы, написанные каждая с отдельной строки. Нумерация авторская, вверху посреди листов. В конце авторские подпись, дата, место создания. Впервые опубликована Тр. Андерсеном в пер. на англ. яз. в изд.: Malevich, vol. IV, p. 73–85. На рус. яз. впервые опубликована в изд.: Малевич К. Лень как действительная истина человечества; с прилож. ст. Ф. Ф. Ингольда «Реабилитация праздности» / Предисл. и примеч. А. С. Шатских. М.: Гилея, 1994 (тираж 150 экземпляров). В настоящем издании текст публикуется на основании текстологических принципов, общих для всех пяти томов Собрания сочинений. Датируется 15 февраля 1921 года.
(13) Малевич имеет в виду сочинение «Мысль» («Белая мысль»), рукопись которого хранится в архиве Стеделийк Музеум, Амстердам (инв. № 3). На первом листе рукописи помещено название «Мысль», два других — «Белая мысль» и «Бог не скинут» — зачеркнуты автором. Однако, нумеруя листы этой работы, Малевич вместе с арабскими цифрами проставлял «бел<ая> м<ысль>» и «б<елая> м<ысль>». Рукопись «Мысль» («Белая мысль») написана, как и настоящая работа, практически без правки; оба текста создавались в качестве письменного варианта лекций Малевича в Витебском художественно-практическом институте. «Белая мысль», помимо того, представляет собой вариант текста, ставшего впоследствии «гершензоновской» главой в сочинении «Супрематизм. Мир как беспредметность, или Вечный покой» (Витебск, 1922). Выделенные из «гершензоновской» главы параграфы составили затем текст книги «Бог не скинут» (Витебск, 1922). См.: Малевич, т. 1, с. 236–265; т. 3,с. 56, 282–324, 379.
В жизни по отношению к лени совершенно другое отношение, чем отношусь я к ней в своих рассуждениях, и странное, я бы сказал, к ней отношение. Ясно для каждого, что всякий стремится избавиться от труда и стремится к блаженству, к отдыху или другому состоянию, чтобы не только не трудиться, но чтобы вся мысль не затруднялась в работе над проникновением в таинство природы явлений, чтобы и эта вторая область жизни человека была настолько совершенна, что смогла бы проникать всюду, и тем самым все явления природы сделались прозрачными. Такое великое совершенство должно наступить в человеческом состоянии, и этот человек употребить должен все силы, чтобы прийти к этой своей великой предначертанной силе ясновидения и знания. Но как странно: это великое его состояние и может стать для него вечным состоянием, и как бы в нем будет прекращена жизнь, ибо не будет борьбы, а жизнь — это есть преодоление. Но ведь, может быть, жизнь — то, что мы называем счастьем и несчастьем, — и есть только уродство, и, достигая вечного состояния ясновидения и знания, человек выведет себя из жизни в высшее начало, когда вселенное вращение тайн станет полнотою его завершения, и ко всему этому ведет лень, которую поносят и клеймят.
И мне кажется, что клеймение позором лени произошло потому, что мудрец, проклявший ее и наложивший на чело ее клеймо позора, видел ясно, что она совсем не то, что нужно под ней подразумевать, и, вернее клеймя ее позором, он клеймил народ ложью, из трусости он боялся показать ее действительное, боялся сказать, что только в ней то сокровенное, о чем мечтает человек. Странность в том, что почему бы
