– Да, милорд.
– Идите. Я буду ждать ваших донесений.
Едва двери за Джонатаном закрылись, Солсбери обернулся к его спутнику и спросил:
– Как вы считаете, Джон, не слишком сурово я говорил с этим юношей?
– Нет, милорд. Вы просто показали ему, что следует более старательно выполнять ту работу, которую вы ему поручили.
– Он добивается титула и богатства. И, клянусь честью, он получит и то и другое, ибо я милостив к тем, кто предан мне. Но сначала нужно заслужить мое расположение… Какие новости при дворе? – неожиданно переменил тему Солсбери.
– Новости, в основном, незначительные. Вот только граф Сомерсет…
– Опять граф Сомерсет? – перебил Солсбери.
– Увы, милорд. Так вот, граф Сомерсет вчера при короле отзывался о вас очень нелестно. А когда Его Величество поинтересовался у графа, отчего он пренебрегает вашей дружбой, тот ответил: «У нас с господином Солсбери нет общих интересов. Ведь милорд куда охотнее общается не с порядочными людьми, а с негодяями, ворами и наемными убийцами».
– А что король? – встревожился Солсбери.
– Его Величество промолчал.
– Это плохо. Похоже, что высказывания Сомерсета становятся опасными. Он приобрел большое влияние на короля. Да, я общаюсь и с ворами, и с убийцами. Мне куда полезнее беседовать с ними, чем с графом Сомерсетом. Если бы на свете не было негодяев, то откуда бы честные люди узнали, что предпринимается против них?!! Не понимаю, что за игру затеял Сомерсет, и почему он интригует против меня? Придется, видно, напомнить этому задиристому петушку, что своим супружеским счастьем он обязан именно мне!
– Думаю, вам не стоит делать этого, милорд,– посоветовал Райтон.
– Почему? Ведь это я содействовал разводу графини Эссекс с мужем. Это я помог Сомерсету соединиться священными узами с этой женщиной.
– Граф Сомерсет считает, что вы сделали это неосторожно и скомпрометировали эту леди.
– Я скомпрометировал?! – воскликнул Солсбери и расхохотался.– Интересно, кого граф Эссекс застал в постели своей жены – меня или Сомерсета?
– Он утверждает, что это подстроили вы.
– Верно! Но скомпрометировало графиню не то, что муж вошел в супружескую спальню, а то, что там в это время, не жалея сил, трудился Сомерсет.
Райтон улыбнулся.
– Наверное, графу не нравится, когда леди Диана намекает, что нынешняя супруга Сомерсета – прелюбодейка.
– Но разве сама Диана служит образцом добродетели? Странно! Почему дамы, славящиеся своей ветренностью, всегда стоят на страже нравственности?!! Впрочем, все это пустое. Как там поживает испанский посол?
– Дон Гондомар все также усердно снабжает информацией своего суверена,– проговорил Райтон и показал министру сложенный листок.
– Филиппес уже расшифровал? – спросил Солсбери и, получив утвердительный ответ, протянул костлявые пальцы к письму.– Посмотрим, что там пишет наш испанский друг.
Солсбери внимательно пробежал глазами несколько строк.
– Ого, похоже вежливость у испанцев не в почете! – усмехнулся он.– Гондомар называет меня в письме старой хитрой лисицей. Какая проницательность!
Но в этот миг улыбка на его лице сменилась гримасой, и лорд упавшим голосом произнес:
– О, Господи, Райтон, Гондомар пронюхал о том, что Нидерланды вербуют солдат среди наших соотечественников.
– Милорд, испанцы могли бы и раньше догадаться об этом,– возразил секретарь,– они же знали, что общая религия заставляет Англию и Нидерланды поддерживать друг друга в трудные моменты. Мы не можем оставить братьев по вере до тех пор, пока Испания воюет против них.
– Все так, Райтон,– согласился министр, усаживаясь в мягкое кресло.– Но не забывайте, что мы заключили с Испанией мирное соглашение, в котором обязались прекратить свою помощь Нидерландам. Ах, как все это скверно, Райтон! Почитаем, что пишет дальше Гондомар.
Солсбери пробежал листок глазами до конца, и его уродливое сморщенное лицо помрачнело еще больше.
– Испанский посол хитер, и это не на пользу нам, Райтон. Он советует Филиппу III требовать, чтобы мы разрешили и Испании вербовать себе солдат из английских католиков.
– Но мы не сможем пойти на это,– убежденно ответил Райтон.
– Тогда нам придется отказаться от планов помощи Нидерландам,– проговорил Солсбери, и его длинный крючковатый нос опять зашевелился.
– Но это ужасно,– проговорил Райтон упавшим голосом,– без наших солдат Нидерланды долго не продержатся. Им придется сложить оружие перед эскадрой Спинолы и принять католичество!
– Выход один,– отозвался лорд Солсбери,– мы разрешим испанцам вербовать у нас солдат.
Райтон посмотрел на своего патрона так, словно сомневался, не лишился ли тот разума.
– Да, мы сделаем именно так,– подтвердил министр.– Для этого есть много причин: во-первых, мы докажем Филиппу III свою лояльность и верность подписанному договору; во-вторых, таким образом мы выявим недовольных и отправим их подальше от Англии. Здесь без них будет спокойнее, а кроме того, они могут и не вернуться с этой войны. И наконец, в-третьих, поступив так, мы окажем серьезную услугу королю Испании и потребуем за это для себя значительных уступок с его стороны.
– Но как же Нидерланды? – спросил Райтон.
– Английские волонтеры по-прежнему будут сражаться в их армии. Для Нидерландов мало что изменится, ведь испанцы смогут завербовать только католиков, а их в Англии не так уж много. Но вам, Райтон, все равно придется съездить в Нидерланды. А мне, кажется, уже пора идти на доклад к Его Величеству!
ГЛАВА XV
Утренняя трапеза лорда Линдсона
За утренней трапезой царила напряженная тишина, нарушаемая лишь звоном серебряной посуды. Вышколенные лакеи бесшумно скользили вдоль пышно убранного стола; они предусмотрительно меняли тарелки, наполняли вином опустошенные кубки и подавали новые блюда. Если где-то в Англии и следили за соблюдением старых традиций, то этим местом, несомненно, был особняк лорда Линдсона.
Изабелла ела мало – утомительное путешествие отбило у нее аппетит. Девушка с любопытством разглядывала убранство столовой и картины на стенах.
Лорд Линдстон, заметив ее интерес, любезно осведомился:
– Интересуетесь живописью?
– Прежде не интересовалась,– чистосердечно призналась девушка.– Но разве можно оставаться равнодушной, видя такие прекрасные картины?!
Изабелла понимала, что этот комплимент должен быть особенно приятен графу.
– О, вы видели лишь малую часть полотен,– оживился пожилой джентльмен,– но после обеда я постараюсь вам показать все сокровища своей коллекции.
– В таком случае, я вряд ли сумею сейчас по заслугам оценить искусство ваших поваров и с нетерпением буду ждать конца обеда.
Линдсон порозовел от удовольствия и вытер губы салфеткой, словно считал неудобным одновременно кушать и продолжать беседу с молодой леди.
