Спустя некоторое время лорд Линдсон и сопровождаемые им дамы уже сидели в роскошном зале королевского театра. Было душно и многолюдно. По-видимому, Шекспир все же не вышел из моды, как уверяла Джейн Норфолк.
Позолоченные двери центральной ложи отворились и на пороге показался улыбающийся король в сопровождении леди Дианы, принца Уэльского и своего любимого шута, которого в шутку прозвали Парисом.
Шут был настолько безобразен, что яблоко любви из рук этого Париса не решались принимать даже нищие куртизанки. В отместку за свои неудачи Парис сочинял весьма неплохие куплеты, в которых жалил придворных красавиц и их удачливых любовников.
Едва король и принц заняли свои места, как на подмостки вышел невысокий полноватый старик.
– Это господин Шекспир,– шепнула леди Клер на ухо Изабелле.
Низко поклонившись королевской семье, старик заговорил:
– Я счастлив представить свое творение на суд образованнейшего из королей. Я знаю, как Его Высочество, принц Уэльский, интересуется историей древнего Рима и Египта. Я верю, что мой спектакль потрясет души многих здесь собравшихся, ибо великий прорицатель и звездочет предсказал ему невиданный успех…
– Невиданный успех! Невиданный успех! – раздались пронзительные вопли шута. Парис вспрыгнул на сцену и принялся паясничать.– Многие из великих писали про Антония и Клеопатру! И я, Шекспир, тоже не остался в стороне! Еврейский колдун пророчит мне вечную славу! Но Парис не верит колдунам и их пророчествам! И наш король не верит в пророчества проклятых иудеев!
Выходка шута привела короля в еще более веселое настроение, и он довольно расхохотался:
– Парис, уступи место Шекспиру! Твое время еще не пришло.
Почувствовав поддержку короля, шут продолжал кривляться:
– Нет, Яков Стюарт. Ты лучше ответь: «Веришь ты в пророчества колдунов?»
– Да нет, конечно, убирайся со сцены, дурацкий шут,– смеялся король.
Но остальные придворные не решались смеяться: наряд шута копировал костюм лорда Солсбери, а тот, как известно, не прощал насмешников.
Наконец, шут занял свое место у ног Его Величества и спектакль начался.
Актриса, игравшая Клеопатру, была необыкновенно хороша, и Изабелла поделилась своим мнением с Джейн Норфолк.
– У этой актрисы очень трагичная судьба,– прошептала в ответ Джейн.– Ее зовут Рафаэлла, но это вовсе не настоящее имя, а так, для театра. Она итальянка, ее отец был богатым купцом. Когда Рафаэлле исполнилось пятнадцать лет, отец взял ее с собой в Бомбей, где у него были какие-то торговые дела. Но им не повезло: на корабль напали пираты. Они забрали все: золото, ткани, товары… а всех, кто находился на корабле, взяли в плен. Несчастную Рафаэллу продали в рабство в Константинополе. С тех пор она больше никогда не видела своего отца. Она попала в гарем турецкого султана и три года была его любимой наложницей.
Потом султан подарил ее своему приятелю. Страсть этого темпераментного вельможи несомненно погубила бы красавицу, если бы она не бежала с одним рабом-индусом.
Беглецам удалось попасть на наш военный корабль и все шестьдесят дней пути Рафаэлле приходилось терпеть грубые ласки пьяных солдат. Когда корабль прибыл в Лондон, она вместе со своим индусом привязалась к бродячим артистам. И тут, наконец-то, удача улыбнулась ей: на одном из представлений Рафаэллу заметил господин Шекспир. Он взял ее в свой театр, а потом ей предложили играть в королевской труппе…
– Это невероятно!– прошептала пораженная Изабелла.– Ей столько пришлось вынести!
– Да,– согласилась Джейн Норфолк,– у нее было слишком много мужчин. Пожалуй, даже графиня Дорсет не могла бы соперничать с ней в этом вопросе!
Пока Изабелла болтала с Джейн, Томас Норфолк не сводил с нее влюбленного взгляда. Заметив это, Сомерсет шепнул принцу Уэльскому:
– Мадемуазель де Монтрей совсем свела с ума нашего Норфолка! Жалко смотреть на бедолагу. Скорей бы уж они поженились…
Его Высочество, перехватив взгляд Норфолка, побелел от ярости и прошептал сквозь зубы:
– Господину «Подайте Христа ради» не на что надеяться: мадемуазель Изабелла не так глупа, чтобы подавать нищему то, что может принадлежать королю!
Изабелла повернулась к Джейн, чтобы ответить на очередное замечание подруги, и в этот момент увидела за колонной мужчину, который пристально ее разглядывал. Заметив, что обнаружен, мужчина отступил за колонну, но девушка уже успела разглядеть его. В последнее время она часто замечала таинственного незнакомца, следующего за ней везде, куда бы она ни отправлялась, но успокаивала себя тем, что это, наверное, кто-то из ее поклонников. Однако, на этот раз он был без шляпы, которая прежде мешала разглядеть его лицо.
Изабелла побледнела. Это был Стоун, капитан стражников, тот самый, который остановил карету лорда Линдсона в день казни несчастных ведьм. Он не мог попасть в королевский театр без чьего-то очень высокого покровительства, и Изабелле нетрудно было сообразить, чье задание выполняет этот человек.
Девушка поняла, что Солсбери, если и не знает наверняка о ее миссии в Англии, то по крайней мере, догадывается об этом. Ей стало страшно, впервые она до конца осознала, сколь многим рискует ради королевы…
«Я должна как можно скорее встретиться с Сейфолком и выведать у него все, что известно обо мне этой старой лисице»,– решила девушка.
– Ах, дорогая,– удивленно воскликнула Джейн Норфолк,– неужели на вас так подействовала эта трагедия? Вы так бледны… Того и гляди упадете в обморок…
– Шекспир просто гений!– ответила Изабелла, овладевая собой.
– Я тоже так думаю,– раздался за ее спиной мелодичный мужской голос.
– Сейфолк! Неужели это вы?– обрадованно воскликнула Изабелла и мысленно поблагодарила Бога за то, что он услышал ее молитвы.
ГЛАВА XLI
Разделяй и властвуй
Королева с видом мученицы уперлась руками в стену.
– Затягивайте!– приказала она молоденькой рыжекудрой служанке.
Камеристка с силой стянула шнуровку корсета.
– Затягивай туже!– командовала королева.– Еще, еще!
Лицо камеристки побагровело от напряжения, на белоснежных обнаженных до локтя руках вздулись голубоватые жилки.
– Еще туже! Еще…
– Но, Ваше Величество, вы же задохнетесь,– попробовала было возразить девушка.
– Ах, Жоржетта,– в досаде воскликнула королева,– вы просто ни на что не годитесь. Я уже начинаю жалеть о том, что удалила донну Стефанию.
– Но, Ваше Величество, ведь донна Стефания оказалась подлой предательницей!– пискнула камеристка и так рванула шнурки корсета, что королева похудела сантиметров на десять.
– О,– простонала Мария Медичи,– хватит, хватит. Достаточно! Ты же задушишь меня…
Жоржетта ослабила хватку и закрепила шнуровку узлом.
– Доброе утро, Ваше Величество!– на пороге возникла приземистая фигура Леоноры.
