– Я бы не сказала, что это утро доброе,– сердито ответила королева.– Ваша протеже не справляется со своими обязанностями. Она не умеет даже зашнуровывать корсет! Где вы только ее нашли?!
– О, Ваше Величество, бедняжка Жоржетта так предана вам, она сумеет заслужить вашу признательность, только дайте ей время…
Королева еще раз взглянула на рыжую красотку, которая отнюдь не выглядела удрученной.
– Ваше Величество, вы не пожалеете о своей доброте,– заверила ее Леонора, подумав, что может Жоржетта и впрямь неважная камеристка, зато, благодаря ей, становится известен каждый шаг Марии Медичи и д'Анкра.
Леонора уже знала, что маршалу, в отличие от королевы, новая камеристка пришлась по вкусу. И Жоржетта, опуская глаза перед королевой и поднимая юбки перед ее фаворитом, могла сделать весьма успешную карьеру при дворе.
Вскоре туалет королевы был окончен и она отослала камеристку прочь.
– Прежде я считала, что главное достоинство слуг – преданность, теперь я знаю, что это еще не все,– вздохнула Мария Медичи.
– Ваше Величество, на свете не так уж много людей, способных быть преданными,– возразила Леонора.– Именно на них опирается трон. Вспомните Маскарди!
– О, Маскарди, мой бедный Маскарди! – всхлипнула королева.– Как я теперь сумею отблагодарить его за все, что он сделал для меня?
– Вы уже отблагодарили Маскарди, сделав его сына своим пажом,– напомнила Галигай.
– Кстати, вручили ли мальчику те две тысячи ливров, которые я ему передавала?
– Да, Ваше Величество. Но сначала он не хотел их брать. Юный Франческо решил, что вы собираетесь отправить его обратно в Италию, но когда узнал, что назначен вашим пажом, то чуть не зарыдал от радости. Этот юноша одержим одной идеей: отомстить за смерть отца и друга.
– Так значит, бедный Анри де Фортенак был его другом? Я не знала об этом,– сочувственно вздохнула королева.– Друзья уходят, а враги остаются… Вчера я обратилась за деньгами к сю-ринтенданту финансов, но герцог мне нахально заявил, что если я буду потакать всем требованиям принцев, то разорю казну!
– Другими словами, Сюлли отказал вам? И он посмел сделать это?!
– Представьте себе: мне пришлось уйти ни с чем,– разгневанно заявила королева.
– Боже, какое нахальство!
– Он всегда раздражал меня. Еще при жизни Генриха он вел себя вызывающе!
– Нахальство – опасная болезнь, но против него есть неплохое средство.– Леонора многозначительно посмотрела на королеву.
– Какое?
– Отставка, Ваше Величество. Только отставка! Покажите Сюлли, кто же на деле является слугой, а кто господином.
Королева отвела глаза. Леонора, заметив ее нерешительность, усилила атаку.
– Ваше Величество, я давно уже советовала вам отправить герцога в отставку и, если бы много месяцев назад вы согласились со мной, то сейчас не пришлось бы прибегать к помощи ростовщиков.
– О, Леонора,– из груди королевы опять вырвался протяжный вздох,– вы, конечно же, правы. Завтра же дам указания на этот счет Виллеруа. Но пока избавить меня от проблем с деньгами может только Дешасью. А он такой же негодяй, как и герцог!
– Он запросил огромные проценты?– насторожилась Галигай.
– Хуже, Леонора, хуже.– Королева вскочила с кресла и заметалась по комнате.– Он потребовал земли и титул барона, заявив, что его преданность трону должна быть оплачена по заслугам.
– Но это не самое страшное,– усмехнулась Леонора.– Надеюсь, вы согласились?
– У меня не было иного выхода…– ответила Мария Медичи.– Одно меня радует: де Ла-Гарду все же удалось договориться с Филиппом. Он согласен подождать с подписанием брачных контрактов.
– Он сделал это?– удивилась Леонора.– Невероятно!
– Я тоже не верила в обещания графа,– задумчиво проговорила королева,– но, похоже, он – человек слова. Теперь насчет Испании я спокойна, а вот Англия…
– Да, Яков I не торопится с предложением руки и сердца,– злорадно заметила карлица.– Мадемуазель де Монтрей, как видно, не обеспокоена бедственным положением своей королевы!
– Она пишет, что все еще не сумела добиться аудиенции у Его Величества, зато ей удалось склонить на свою сторону графа Сомерсета.
– Любопытно…– Тонкие губы фаворитки растянулись в скептической улыбке.
– Де Монтрей утверждает, что граф поддержал эту затею. И что в скором времени вопрос благополучно разрешится. Ведь Сомерсет имеет немалое влияние на своего суверена.
Леонора встала с кресла, подошла к стене и отдернула занавес, скрывающий картину.
– Ваш портрет превосходен,– заметила она.– Я думаю, что настало время отправить его в Лондон. Портрет и красноречие нашего нежданного союзника убедят короля поторопиться.
– Может быть, может быть…– проговорила Мария Медичи, вертя в руке изящное зеркальце в золотой оправе.– Но что скажет король, когда увидит, что я… Ну, что я не совсем похожа на ту, которая изображена на портрете… Де Монтрей пишет, что у короля очень красивая любовница!
– Габриэль д'Эстре тоже была красива, но Генрих IV женился на вас,– напомнила карлица, несколько отклоняясь от истины.
– Тогда я была моложе… Ах, Господи, кто там еще?– с досадой воскликнула королева, но увидев входящего маршала д'Анкра, сменила гнев на милость.– О, это вы, мой друг. Простите, что я так нелюбезно вас встретила. С некоторых пор я не чувствую себя в безопасности в собственном дворце… Ах, я так несчастна!
– О, моя королева,– проговорил Кончини, с жаром целуя протянутую руку,– я никогда не покину вас!– И, покосившись на жену, добавил: – И Леонору тоже!
Королева милостиво улыбнулась.
– Ее Величество очень обеспокоена положением дел в государстве,– сухо сообщила супругу Леонора Галигай.
– Да, положение неважное,– рассудительно произнес д'Анкр.– Даже, я бы сказал, отчаянное положение!
– Но небезнадежное…– проговорила Леонора, презрительно рассматривая кружева на панталонах супруга.– Раз принцы просят денег и должностей, так дадим им все это!
– Вы шутите, Леонора,– воскликнула изумленная королева.
– Дадим, но не всем,– пояснила Галигай.– Скажем, Конде, Суассону и Гизу дадим, а Буиль-ону, Неверу и Вандому – нет. И, если первые примут дар, то последние почувствуют себя обделенными. Ну, а после этого обиженные и обласканные вашим вниманием принцы расколются на мелкие групки и войска, верные Вашему Величеству, возьмут их голыми руками!
– О, Леонора…– Королева с благодарностью посмотрела на фаворитку.
– Осталось только найти человека, который сможет это сделать,– добавила Галигай.
– Кажется, я знаю, кого вы имеете в виду, дорогая,– перебил ее Кончини, довольно покручивая правый ус.– Это, конечно же, барон д'Эскар. Он так предан королеве!
– Нет, дорогой,– холодно возразила Галигай.– Я имею в виду не д'Эскара.
– Тогда, может быть, герцога д'Эпернона? Как-то раз он уже помог королеве,– не смущаясь продолжал д'Анкр.
– Вы имеете в виду ту историю, когда герцог ворвался в парламент и заявил, что Генрих за минуту до смерти сообщил ему свою последнюю волю, которая заключалась в том, чтобы назначить регентшей меня, а не Конде?– спросила королева, влюбленно глядя на своего кумира.
– Да, моя королева,– ответил д'Анкр.
– И все же я имею в виду не его,– вмешалась Леонора,– безжалостно разрушив идиллию влюбленных.– Конде никогда не станет прислушиваться к мнению того, благодаря кому он лишился власти.
– Похоже, вы хотите отправить с этой опасной миссией меня?– настороженно спросил д'Анкр.
– О, нет, Леонора, нет,– испуганно замахала руками королева.– Нет! Это невозможно!– Королева
