– Точнее, малодифференцированные стволовые клетки, содержащиеся в вашей крови. Мне необходимо проанализировать их митоз.
Старик кивнул и молча протянул руку, но врач, едва заметно улыбнувшись, покачал головой:
– Нет, вы одевайтесь, и мы пройдем в лабораторию.
Пока нуль-навигатор одевался, Кокошко работал с пультом управления главного диагноста, уточняя отдельные параметры проведенных исследований. В лабораторию они отправились сразу же после того, как командир вышел из душевой ниши. Подойдя к лабораторному шкафу, Кокошко достал из него небольшое устройство, напоминающее странно толстый наперсток, и, надев его на средний палец Старика, вслух просчитал до пяти. Потом он стянул свое устройство с пальца командира и, уложив его в небольшой аппарат, стоявший на столе, повернулся к своему пациенту:
– Все! Анализ будет готов через десять часов, и его результаты я вам доложу.
Командир хмуро взглянул в лицо врача, и тот быстро добавил:
– Никто ничего не узнает!
Нуль-навигатор кивнул и, быстро повернувшись, вышел из лаборатории.
Спустя двенадцать часов командира линкора разбудил вызов внутренней связи. Как только Старик включил компьютерный блок, на экране появилось усталое лицо первого ассистента главного врача линкора.
– Господин нуль-навигатор, – немедленно начал он разговор, – мне необходимо с вами переговорить!
– Мне подойти к вам в медицинский блок? – спросил Старик, сразу же догадавшись, о чем может пойти речь.
– Нет, – быстро ответил Коркошко, – будет лучше, если мы встретимся в вашей каюте!
– У вас есть индивидуальный антиграв? – поинтересовался нуль-навигатор.
– Как у каждого врача на корабле, – чуть улыбнулся Виталий Сергеевич.
– Хорошо, – кивнул нуль-навигатор, – я вас жду!
Виталий Сергеевич вошел в командирские апартаменты спустя десять минут после разговора. Выглядел он еще более усталым, чем на экране монитора, глаза его покраснели, а лоб прорезали две жесткие вертикальные морщинки. Усевшись в предложенное Стариком кресло, он оглядел кабинет и неожиданно спросил:
– Нам никто не помешает?..
– Пока «Одиссей» в разгоне, никто! – кивнул нуль-навигатор. – Надеюсь, вы в это время уложитесь.
– Вполне, – ответил Кокошко, словно бы не замечая некоторой иронии в словах командира, и достал из кармана комбинезона небольшой аппарат.
– Я думаю, может понадобиться небольшая демонстрация, – пояснил он, устанавливая свой аппарат на совершенно пустой столешнице.
Неожиданно в кабинете повисла странная тишина, Старик смотрел на Кокошко, а тот с особой тщательностью выравнивал ребро основания своего аппарата, так чтобы оно было строго параллельно краю столешницы. Только после длинной паузы первый ассистент главного врача линкора негромко произнес, не отрывая глаз от стоящего на столе аппарата:
– Я закончил анализ вашего клеточного материала...
Снова в кабинете повисло молчание, которое прервал Старик:
– И каковы результаты?..
Кокошко наконец оторвал взгляд от своего аппараты и быстро посмотрел в лицо командиру линкора. Через мгновение он снова отвел глаза и проговорил:
– Результаты?.. Даже не могу сказать, каковы они... Не понимаю... В общем, все вроде бы в порядке – ваш кариотип... ну... диплоидный набор хромосом, соответствует обычному кариотипу мужчины: двадцать две пары соматических хромосом и одна пара половых. Их размеры и форма также обычны...
Кокошко снова замолчал, и снова последовал быстрый взгляд в лицо нуль-навигатору.
– Но отклонения от обычного все-таки есть?.. – довольно жестко спросил тот.
– Да... есть... – отводя взгляд, подтвердил врач и, коротко вздохнув, продолжил: – Во-первых, отклонения наблюдаются в процессе митоза и... пока что непонятны не только причины этих отклонений, но и их последствия... Ну-у-у... – он быстро взглянул на нуль-навигатора, – митоз, грубо говоря, это процесс деления клетки, обеспечивающий равномерное распределение удвоенного генетического материала в два дочерних ядра из одного материнского. В вашем случае первый и второй этапы митоза, соответственно профаза и прометафаза, проходят обычно. В третьей стадии – в метафазе, хромосомы прочно закрепляются в митотическом аппарате, причем происходит это в одном специальном участке – центромере или первичной перетяжке. Именно здесь в самом начале митоза образуется пара специальных бляшек. Так вот, в ваших клетках такие бляшки на хромосомах образуются не в одном месте, а в трех. Самое странное, что в дальнейшем две эти пары... э-э-э... «лишних» бляшек делящейся клеткой никак не задействуются и после окончания митоза они пропадают, поэтому неясен сам смысл их образования!
Кокошко выразительно пожал плечами и замолчал, словно бы пытаясь еще раз обдумать полученные результаты анализов. Однако Старик не дал ему долго раздумывать:
– А во-вторых?..
Врач вопросительно взглянул на командира, и тот пояснил:
– Ну-у-у... вы сказали, что появление этих «лишних» бляшек – во-первых, значит, есть что-то «во- вторых?
Кокошко кивнул:
– Во-вторых, я обнаружил в вашей крови два новых вида рестриктаз и одну неизвестную науке лигазу! Вот только их действие пока также никак не проявляется!
– Поясните поподробнее, пожалуйста, что вы обнаружили в моем организме... – осторожно, как будто бы боясь спугнуть что-то важное, попросил нуль-навигатор.
Кокошко удивленно взглянул ему в лицо и тут же торопливо принялся объяснять:
– Дело в том, что в природе имеются такие специфические белки-ферменты – рестриктазы и легазы. Первые обладают способностью рвать... вернее, разрезать последовательность нуклеотидов в ДНК, но не как попало, а именно в тех местах, где имеется сочетание совершенно определенных нуклеотидов. Вторые, наоборот, «пришивают» отрезки ДНК один к другому, опять-таки в совершенно определенной последовательности. Раньше подобные ферменты выделялись нами из микроорганизмов, в которых они несли функцию защиты от чужой генетической информации, а теперь... Теперь получается, что ваш организм сам начал вырабатывать такие ферменты, только вот... – Кокошко снова пожал плечами, – эти «ваши» ферменты никак не воздействуют на ваш генетический материал!
Он снова замолчал, а затем неожиданно добавил совершенно другим, задумчивым тоном:
– Пока не воздействуют!..
– А чем может мне грозить наличие таких ферментов в организме?
Кокошко чуть помолчал, а затем выдохнул:
– Полной перестройкой всего генотипа!
– И в каком направлении эта перестройка пойдет? – с неожиданной горькой усмешкой спросил Старик.
Несколько секунд Кокошко молчал, пристально глядя в лицо командира, а затем медленно произнес:
– Это будет большой удачей, если она пойдет в каком-то определенном направлении... А вот если процесс будет хаотичным!.. Я не берусь сказать, в кого... во что... вы можете превратиться!
– И вы... – вдруг тихо прошептал нуль-навигатор, опуская взгляд, но Кокошко хорошо расслышал его слова и с удивлением повторил их:
– И я?..
– Вы же не проводили анализа своего генного материала... – не поднимая глаз, проговорил командир линкора. – Вполне возможно, что все те отклонения, которые обнаружены вами в моем организме, наличествуют также и в вашем!
– Я об этом не подумал!.. – потрясенно прошептал первый ассистент главного врача линкора.
Нуль-навигатор побарабанил пальцами по пластику столешницы и неожиданно сменил тему
