в печке.
Заячья Губа встает с постели и садится у огня.
Оказывается, соседка не умерла. Мы вливаем ей в рот немного горячего молока. Мы говорим Заячьей Губе:
— Когда будет готово, поешь и покорми свою маму. Мы еще придем.
На деньги, которые сапожник вернул нам, мы купили несколько пар носков, но мы потратили не все деньги. Теперь мы идем к бакалейщику и покупаем немного муки, а также берем немного сахара и соли тайком, без денег. Мы идем к мяснику, покупаем маленький кусок копченого сала, а также берем большую колбасу и не платим за нее. Со всем этим мы возвращаемся в дом Заячьей Губы. Они с матерью уже съели все, что мы принесли. Мать все еще в постели, а Заячья Губа моет кастрюлю и миски.
Мы говорим ей:
— Мы будем каждый день приносить вам вязанку дров, а также немного картошки и бобов. Но на все остальное вам нужны деньги. У нас денег больше нет, а без денег в лавку идти нельзя. Если хочешь что-то украсть, надо что-то и купить.
Она говорит:
— С ума сойти, какие вы умные. Вы говорите правильно. Только меня в лавки все равно и не пускают… Но я никогда не думала, что вы способны на воровство.
Мы говорим:
— Почему бы и нет? Это можно считать нашим упражнением в ловкости. Но нам необходимо сколько- нибудь денег. Абсолютно необходимо.
Она некоторое время раздумывает и говорит:
— Пойдите к приходскому священнику, попросите у него. Он давал мне иногда деньги за то, что я показывала ему свою щелку.
— Он что, просил тебя об этом?
— Да. И еще он иногда совал туда палец. А потом давал мне деньги, чтобы я никому не рассказывала. Так вы скажите ему, что вам нужны деньги для Заячьей Губы и ее матери.
Шантаж
Мы идем к приходскому священнику. Он живет в большом доме около церкви. Мы дергаем за шнурок звонка. Дверь открывает старая женщина:
— Чего вам надо?
— Мы хотим видеть священника.
— Зачем?
— Люди умирают.
Старая женщина проводит нас в переднюю и стучит в дверь.
— Святой отец, — зовет она, — тут пришли насчет соборования!
Из— за двери отвечает голос:
— Иду, иду! Скажите им обождать!
Мы ждем несколько минут. Из комнаты выходит высокий худой человек со строгим лицом. Он одет во что-то вроде белого с золотом плаща поверх темной одежды. Он спрашивает:
— Где умирающий? Кто вас ко мне послал?
— Заячья Губа и ее мать.
Он говорит:
— Мне нужны настоящие имена этих людей.
— Мы не знаем, как их зовут. Это слепая и глухая женщина с дочерью, они живут в последнем доме на краю Городка. Они умирают от голода и холода.
Священник говорит:
— Хотя мне ничего не известно об этих людях, я готов дать им последнее помазание. Пойдемте, вы покажете дорогу.
Мы говорим:
— Им еще не нужно последнее помазание. Им нужно немного денег. Мы принесли им дров, немного картошки и сушеных бобов, но больше мы ничего не можем им дать. Заячья Губа послала нас к вам. Вы раньше давали иногда ей немного денег.
Священник говорит:
— Возможно, возможно. Я многим беднякам давал денег. Но не могу же я всех их помнить… Вот, держите!
Он роется в карманах под своей накидкой и дает нам немного денег. Мы берем их и говорим:
— Это немного. Это слишком мало. Этого не хватит даже на одну буханку хлеба.
Он говорит:
— Мне очень жаль, но бедняков слишком много. А прихожане почти перестали жертвовать храму. Всем сейчас трудно. Ступайте, Господь вас благослови!
Мы говорим:
— Мы согласны взять эти деньги сейчас, но завтра нам придется прийти снова.
— Что? Что это значит? Завтра? Я вас не впущу. Убирайтесь немедленно!
— Завтра мы будем звонить, пока вы не откроете. Мы будем стучать в окна, колотить в дверь ногами и всем расскажем, что вы делали с Заячьей Губой.
— Я ничего не делал с Заячьей Губой… Я даже не знаю, кто это такая. Она все выдумывает. Кто примет всерьез россказни сумасшедшего ребенка, дурочки! Вам никто не поверит. Все, что вы говорите, — неправда!
Мы говорим:
— Не важно, правда это или нет. Важно, что это скандал. Люди любят скандалы…
Священник садится на стул и утирает лицо платком.
— Это ужасно. Вы понимаете хоть, как называется то, что вы делаете?
— Да, сударь. Это шантаж.
— В ваши годы… Как это прискорбно!
— Да, сударь, прискорбно, что им пришлось прибегнуть к этому. Но Заячьей Губе и ее матери абсолютно необходимы деньги.
Священник встает, стаскивает свою бело-золотую накидку и говорит:
— Это испытание, ниспосланное Господом. Надо смириться… Сколько вам надо? Я ведь не слишком богат, правда.
— Вдесятеро больше того, что вы нам сейчас дали. Раз в неделю. Мы не просим у вас невозможного.
Он вытаскивает из кармана деньги и дает нам:
— Приходите по субботам. Только не думайте, что я поддался на ваш шантаж! Я делаю это единственно из милосердия.
Мы говорим:
— Конечно, святой отец. Мы от вас ничего другого и не ждали.
Обвинения
Однажды вечером денщик заходит к нам на кухню. Мы не видели его довольно давно. Он говорит:
— Вы идти помогать разгружать машину.
Мы обуваемся и выходим наружу — там, у калитки, стоит легковой вездеход, джип. Денщик дает нам ящики и картонные коробки, а мы носим их в комнату офицера.
Мы спрашиваем:
— Что, офицер приезжает сегодня? Мы еще так и не видели его.
Денщик говорит:
— Офицер нет приезжать здесь зима. Может, никогда. Он не есть счастливый в любви. Может, потом найти другой. Вы забывать, не слушать — такая история не есть для вы. Вы приносить теперь дерево для печка, греть комната.
Мы приносим дрова, растапливаем маленькую железную печку. Денщик открывает коробки и ящики и
