давно умер? Причём умер древним стариком. Это как-то не укладывалось в голове, выходило за пределы понимания. Тем не менее друзья обошли вокруг дворца в поисках останков Торби. Однако ничего не обнаружили.
Девушка из легенды не появлялась. Кир и Серд больше не рисковали подниматься наверх и всё время проводили на первом ярусе дворца и в саду.
Небо потемнело, заволоклось тучами. Начался сезон дождей. Между тем плато оставалось сухим. Было ясно видно, как потоки льющейся с неба воды обтекали невидимый шатёр, прикрывающий гигантское пространство. Казалось, они находились в прозрачном сосуде, из которого можно было спокойно наблюдать за сполохами далёких молний и почти не слышать грозных раскатов грома.
В росписи залов первого этажа они увидели жанровые сцены. Эти картинки изображала судьбу Эхтона и Ифеи. Вначале они оба были молодыми и красивыми. Затем постепенно от картины к картине можно было заметить, как менялся Эхтон: становился старше, затем превращался в глубокого старца. Вечно молодой оставалась лишь Ифея. Серия картинок оканчивалась необычным изображением. Над группой внешне похожих на Ифею людей висел огромный серебристо-голубой шар.
В стороне рядом с Эхтоном стояла Ифея. Эхтон подталкивает её к этим людям, скрывающимся за завесой ослепительно ярких лучей, бьющих из нижней части шара. Ифея с грустью смотрит им вслед. И шар исчезает.
Кир, осмотрев галерею, не преминул заметить:
— Нарисовано здорово, но непонятно!
Уже кончался период дождей, а Ифея не приходила. Кир предложил Серду поискать другой выход с плато.
Серд согласился. Они пересекли несколько живописных уголков сада, пока не дошли до обрыва. Перед ними зияла невероятной глубины пропасть, причём противоположный край ущелья скрывался далеко за горизонтом и был едва виден.
Чтобы измерить её глубину, Кир бросил вниз камень – тот полетел вниз, но где-то на полпути застрял на скалистом выступе.
И вдруг изо всех щелей к нему потянулись, заскользили, извиваясь, разноцветные живые ленты. Они облепили осколок так, что он превратился в многорукий шевелящийся безобразными отростками бугор. Зрелище было настолько омерзительным, что оба в ужасе отпрянули от края пропасти.
Вскоре в один из погожих Дней появилась Ифея. Взглянув на друзей лучистыми синими глазами, она мысленно сказала:
— Пора прощаться. Сейчас вы забудете, что видели меня живой. Вы навсегда забудете сюда дорогу, а в вашей памяти лишь останется легенда о нашей любви с Эхтоном. Я всё выяснила. Вы мне сказали правду, поэтому выбирайте, где вам хочется оказаться. В большом, селении, где вас давно считают погибшими? На корабле, где ваши друзья везут последнюю группу девушек с южного материка? Или на одиноком острове, где с белокурой девушкой живёт красивый юноша. Их часто навешает добрый великан с рубиновыми глазами.
— На корабль! – не сговариваясь ответили юноши.
Ифея приблизилась. Провела ладонью по лбу Кира, затем Серда. Сняла с шеи серебристый диск и, направив на них, нажала на ребро…
Глава восемнадцатая
Похищение младенцев
Через мгновение юноши оказались на борту корабля рядом с центральной мачтой..
Герон от неожиданности чуть не выпустил штурвал. После некоторого замешательства весь экипаж набросился на друзей. Их чуть не задушили в объятиях. Каждый считал своим долгом хотя бы дотронуться до них пальцем. Сидевшие на корме девушки с изумлением наблюдали за радостной встречей.
Рассказов, как и весёлых, так и грустных, вполне хватило до прибытия судна к родному берегу.
Всё селение во главе с капитаном Баром вышло на берег встречать долгожданных гостей.
Старый Гор переходил от одной девушки к другой, напряжённо вглядываясь в их лица. Подойдя к слепой Наре, он долго смотрел на неё, на шею, где висел жетон с номером, затем взял за руку и повёл в своё жилище.
— Я буду твоим отцом, – сказал он ей.
К прибытию оставшейся партии девушек в селении появилось много новых жилищ. Большое впечатление на Кира и Серда произвела встреча с тёмнокожей аборигенкой, – у неё была малютка на руках.
Как она оказалась в селении, они достаточно хорошо помнили из рассказа Торби, устроившего её побег.
— Пожалуй, это самый лучший поступок в жизни бедняги, – заметил Кир.
Сама туземка была немая, зато её дочь быстро научилась говорить. Девочка прекрасно танцевала и пела. Мать знала много пригодных в пищу кореньев и трав. Во всяком случае к обеим все очень хорошо относились, а девочка стала любимицей поселенцев.
Селение разрасталось. Семейным, как правило, строили отдельные хижины. Мужчины охотились и ловили рыбу. Женщины занимались хозяйством и сбором плодов: делали запасы к очередному сезону дождей.
Почти каждый нашёл своё семейное счастье. Только Гор по-прежнему грустил о своём Ирте.
Наре было хорошо в доме старого штурмана. По вечерам в их хижину приходили Гери и Юрда. Они часто рассказывали о первых днях жизни на Ярте, о Рэч и её жестокости.
Старик постоянно допытывался о жетоне, висевшем на шее Нары. Девушки рассказали, что такие жетоны с номерами были на шее каждого ребёнка и на капсулах. Однако Рэч со своими приближёнными отобрали их у остальных девочек. Сама Рэч из нескольких жетонов даже сделала себе ожерелье. После её изгнания жетоны вернули прежним владельцам.
Гор признался, что номер жетона на шее Нары совпадает с номером, установленном на капсуле, где была его дочь, по крайней мере, так утверждала в своём звуковом письме его жена.
На следующий день в доме штурмана появился капитан Бар. Он уединился с Нарой и долго расспрашивал её. По окончании беседы капитан с помрачневшим лицом, ничего не сказав Гору, ушёл и больше к этой теме не возвращался.
Несколько дней спустя в доме капитана появилась Фария. Рассказ девушки буквально потряс Бара. Её красивое лицо то и дело искажала боль от тайны, которую она долго носила в себе, печальные глаза наполнялись слезами. После жестокого поступка Рэч волосы на голове Фарии благодаря стараниям Юрды уже отросли, снова появились брови и ресницы. Однако всякий раз при упоминании об имени жестокой тиранки её начинало трясти.
Фария подтвердила, что в первый же день своего правления Рэч действительно велела отобрать жетоны. Она и её ближайшие подруги схватили себе по несколько штук. На глазах у Фарии такой жетон отобрали у Нары. Девушке было жаль слепую, и она, сняв свой единственный жетон, отдала его Наре. Больше этого жетона она не видела. Теперь Фария узнала, что Гор по номеру жетона опознал в Наре свою родную дочь.
— Но это ведь мой, мой жетон, – девушка разрыдалась. – Гор мой родной отец, а я не могу ему сказать об этом. Мне жалко слепую. Они живут в одном доме, привыкли друг к другу. Как, как мне сказать им об этом? Что делать?
— Успокойся, девочка, – Бар ласково провёл рукой по голове девушки. – Я тоже знаю, что Нара не его дочь. Она просто не может ею быть, так как родилась значительно раньше, чем Гор женился. У него больное сердце и я решил не тревожить его своими выводами. Сейчас их нельзя разлучать ни под каким предлогом. Излишние эмоции одинаково вредны обоим. Но у меня есть предложение, как помочь вам троим. Поскольку и Гор, и слепая Нара нуждаются в уходе, им необходима молодая и сильная помощница по хозяйству. Полагаю, тебе следует поселиться в доме отца на правах такой помощницы. Дальше время
